Китай не хочет финансировать «Силу Сибири»

Несмотря на свою общую коммунистическую идеологию, Китай и Советский Союз едва ли были близкими друзьями и преданными партнерами во время Холодной войны. Раздражительное соперничество определяло эту взаимосвязь, поскольку они ссорились из-за Монголии и Маньчжурии и боролись за лидерство в коммунистическом мире. Аналогичная динамика была отражена и в недавнем визите председателя КНР Си Цзиньпина в Москву, но с одним принципиальным отличием.

Безусловно, СССР и Китай много сотрудничали между собой. Оба поддерживали коммунистов Ким Ир Сена в Корейской войне, а китайцы помогали поддерживать восточно-европейскую сферу влияния Кремля. (Албания была лояльна к Китаю, тогда как Югославия Иосипа Броз Тито использовала Китай в качестве рычага для получения уступок и поддержки от Кремля.) Более того, советские ученые и инженеры работали в Китае, а в 1957 году Советы согласились помочь Народной Республике получить атомный потенциал.

Но Китай и СССР были не совсем равноправными партнерами. Хотя Мао Цзэдун считал себя ровней Иосифу Сталину, стоящим во главе крестьян-коммунистов мира, как Сталин возглавлял свой пролетариат, но по слухам, за закрытыми дверями Сталин называл Мао «пещерным марксистом» и «бездарным партизаном». Когда в 1949 году Мао посетил Москву на праздновании дня рождения Сталина, к нему отнеслись как к очередному гостю. Поведение Сталина привело Мао в ярость. Но в 1940-е и 1950-е годы Китай зависел от советской помощи, поэтому Мао был вынужден хотя бы немного преклонить колено. Когда мой прадед, Никита Хрущев, после смерти Сталина в 1953 году стал советским премьером, Мао отплатил за пренебрежение Сталина – и даже больше.

Вернувшись из поездки в Пекин в 1958 году, Хрущев постоянно говорил о том, насколько неприятным был его опыт. Он резко отреагировал на требование Мао о том, чтобы Советский Союз выполнил свое обещание помочь в создании китайской ядерной программы, отметив, что Мао «ни черта» ни сделал для Советов, «даже не позволил кораблям и самолетам остановиться на его территории» из-за опасений за свой суверенитет. «Однажды, – вспоминал Хрущев, – китайцы «захватили новую американскую ракету», но Мао, «который, как и Сталин, параноидально относился ко всему, включая свою тень», даже близко не подпустил к ней советских инженеров. Хрущев также возмутился приглашением Мао на Пекинский «саммит в бассейне». Хуже того, Мао, полагая, что в такой обстановке его советский коллега окажется в невыгодном положении (хотя Хрущев был таким же умелым пловцом, как и хозяин), начал оценивать китайские и советские военные усилия. Мао спросил: «С нашими двумя территориями, составляющими практически континент, почему бы не вторгнуться одним махом во Францию, Италию и Западную Германию?» Хрущев парировал: «Важно качество, а не количество». 

Несмотря на несколько нанесенных ударов, Мао так и не «прижал к канатам» советского премьера. У Хрущева – такого же империалиста, как и все кремлевские лидеры – все же хватило здравого смысла не создавать условий для ядерной войны. Он в одностороннем порядке отменил атомную сделку с «сумасшедшей летучей мышью» – а теперь еще и в ярости — Мао в 1959 году. Кубинский ракетный кризис 1962 года, когда у Хрущева снова хватило ума отступить от грани разрушительной конфронтации, еще больше разгневал Мао, считавшего, что ядерное оружие не используется Кремлем должным образом. «Какой смысл иметь ракеты, если ты не собираешься их использовать?» – спросил он. В свою очередь, Хрущев сравнил его с «парой изношенных галош».

Сегодня Россия и Китай вновь объединены своего рода общей идеологией, сосредоточенной на противостоянии влиянию Запада на глобальные дела, и эти связи стремительно укрепляются. В 2022 году двусторонняя торговля достигла рекордного уровня в 190 миллиардов долларов по сравнению со 147 миллиардами долларов в предыдущем году. За первые два месяца 2023 года поставки китайских товаров в Россию увеличились почти на 25% в годовом исчислении. И Китай на сегодняшний день является основным рынком сбыта российской нефти и газа. Но, несмотря на то, что более тесные связи могут принести пользу обеим сторонам, тон задает Китай. Даже если у Си не было превосходства до того, как Президент России Владимир Путин решил начать войну в Украине, сегодня он, безусловно, им обладает, после бесчисленных смертей россиян, далеко идущих экономических санкций и обвинения Путина в военных преступлениях, предъявленных ему Международным уголовным судом (МУС).

Итак, когда Си прибыл в Москву, он возвышался на Путиным, как в буквальном смысле – будучи на пять дюймов (12,7 сантиметра) выше – так и фигурально. Да, он отметил прочность двусторонних отношений. Но со своей привычной загадочной улыбкой он держался с явным превосходством, тогда как выражение лица Путина выглядело напряженным. Как бы отчаянно не выглядел Путин, стремящийся создать образ силы, он знает, что не может рисковать отчуждением Китая, и относился к Си так, как Мао («Великий кормчий») хотел, чтобы относились к нему.Вместе с тем, саммит не принес никакого большого прорыва. Си представил мирный план для Украины, но и он, и Путин признали, что ни Украина, ни ее западные сторонники его не примут. И хотя были разработаны планы по дальнейшему углублению двустороннего экономического сотрудничества, и Россия обязалась значительно увеличить поставки природного газа в Китай, Си воздержался от выполнения главного пожелания Путина к саммиту: взять на себя обязательство по финансированию трубопровода «Сила Сибири-2», по которому газ будет поступать в Китай через Монголию.

Некоторые считают, что визит Си в Москву был направлен на то, чтобы придать легитимность путинскому режиму после обвинительного заключения МУС. Однако, более вероятно, что Си посетил Москву, чтобы показать – не только России, но и Соединенным Штатам – кто здесь главный. Бросив Путину спасательный круг, Си еще больше расширил возможности Китая, который сейчас больше, чем когда-либо, может влиять на международный порядок.

Мао был бы доволен.

Copyright: Project Syndicate, 2023. www.project-syndicate.org

• 40
• 34