Когда будущее начинается с коррупционных схем

В этом году международная программа «Болашак» отметит свое 30-летие: за этот период получили образование за рубежом свыше 12 тысяч человек. В 2023 году для обучения по ней выделено 555 стипендий: 395 – по программам магистратуры и резидентуры, 50 – докторантуры, 110 – для прохождения стажировок. Между тем, казахстанцы достаточно скептически настроены к этой программе.

Государственная стипендия «по блату»

Депутат мажилиса парламента РК Айгуль Жумабаева в начале этого года сообщила о коррупционных схемах в программе «Болашак», ссылаясь на страновой доклад по вопросам образования депутата парламента Великобритании Адама Хага. По ее словам, он отметил, что британские университеты вынуждены платить большие агентские гонорары (30%) третьим лицам – влиятельным людям, чтобы получить студентов по программе «Болашак» total.kz

Люди, которые сталкиваются с болашаковцами на практике, подтверждают эти доводы. «Часто по работе пересекаюсь с болашаковцами, четверо из пяти из «блатных» семей, – написал на своей странице в Facebook казахстанец Ринат Аскаров. – По их же рассказам, попасть за рубеж помогли родственники. По части знаний большой разницы с местными не заметил. Взгляды на жизнь несколько другие, более широкие что ли facebook.com

Алма Жандаулетова, рекрутер с большим стажем, заметила в комментариях на этот пост: «Я об этом писала… но налетели болашаковцы, и стали бить в грудь, что «все поступили честно». Хотя по жизни вижу статистику как у вас».

Профессия для избранных

Алматинец Самат Н. – один из тех, кто обучился в Великобритании по программе «Болашак». Рассказывая о том, чего ему это стоило, он вспоминает 1 декабря 2016 года. В этот день он впервые за три месяца уснул спокойным и счастливым: накануне ему пришло сообщение из Англии, что в январе следующего года он в числе прочих выпускников может присутствовать на церемонии вручения дипломов Шеффилдского университета.

– Это не просто диплом, это крыша над головой, которую я сохранил, – сказал бывший болашаковец.

На факультет международных отношений КазНУ им. Аль-Фараби он поступил в 1998 году.

– Мною тогда двигала детская мечта – путешествовать по миру, – рассказывает он. – Мне было всего 16 лет, и я был уверен, что впереди меня ждут большие перспективы, блестящая карьера. Но где-то уже на втором курсе стало понятно – эта профессия не для всех. И часть моих однокурсников, понимая бесперспективность получаемой специальности, начали переводиться на другие факультеты – юридический или экономический. Среди оставшихся наблюдалось сильное социальное расслоение. Студенты-алматинцы из обычных семей и те, кто приехал из регионов и жил в общагах, как-то еще общались между собой, а выходцы из состоятельных семей вели себя так, будто не имеют ничего общего с нами. После окончания вуза в МИД смогли устроиться только они. «Общагинские» вернулись в свои регионы – Атырау, Шымкент, Семей и т.д. А мы, алматинцы, пошли дилерами в казино, официантами, офис-менеджерами, а я вообще целый год разливал подсолнечное масло в компании «Март». Потом сокурсник сказал, что в Казахском университете международных отношений и мировых языков имени Абылай Хана вакантна ставка преподавателя сразу трех предметов – истории международных отношений, истории стран Европы, Америки, Азии и Африки. Я отослал свое резюме и в январе 2005 года устроился туда. Через два года, в 2007-м, компания Air Astana набирала диспетчеров с хорошим знанием английского для онлайн-связи с пилотами. Работа была хорошая, но случился некий конфликт, я не хочу его озвучивать, и мне пришлось уйти. Далее была работа в Университете иностранных языков и деловой карьеры. Через год мне позвонили из Талдыкоргана (наткнувшись, видимо, на мое резюме) и предложили возглавить филиал университета Центральной Азии (прошу не путать с Центрально-Азиатским университетом, это другое), чей головной офис находится в Бишкеке. Еще через два года, в 2012 году, поступило предложение из Академии гражданской авиации. Там требовался начальник международного отдела для налаживания связей с зарубежными вузами, встречи и проводов иностранных гостей, подготовки виз и ведения переписки на английском. Я очень скучал по дому и Алматы, поэтому, не раздумывая, согласился.

Оплата по счетчику

К 30 годам о том, чтобы продолжить учебу, Самат уже и не думал. Был женат, у него подрастал сынок, да и возраст, считал он, не располагал к этому. Но когда в академию, где он работал, пришло шесть грантов от программы «Болашак» и ректор предложил ему поехать за иностранным дипломом, мечта увидеть мир проснулась вновь.

– Не остановило даже то, что надо было заложить доставшуюся от деда трехкомнатную квартиру, – продолжает он. – Увещевания родителей – тоже. Отец с матерью считали, что мне теперь надо думать не об учебе, а о том, как прокормить семью. «Все равно связей нет, а если бы они и были, то взяли бы и без диплома», – говорили они, но я настоял. И вот я в Англии. В аэропорту Хитроу никто меня не встретил: поступившие раньше меня ребята-казахи просто позабыли об этом, хотя была предварительная договоренность. Пришлось самому, волоча за собой чемодан, ехать в нужный мне университет. По правилам «Болашака» в магистратуру поступаешь не сразу, вначале нужно года полтора обучаться языку. Я выбрал для этого Рединг, город примерно в 60 километрах от Лондона. Доехал до него, снял комнату в квартире, где жили студенты-иностранцы. Месяца через два-три вызвал семью. И началось обучение настоящему английскому языку. Там и преподаватели, и требования совсем другие, чем у нас. В магистратуру берут, если сможешь набрать 7 баллов из 9 возможных. Я очень переживал. По статистике примерно 3-4% болашаковцев проваливается именно на этом этапе. Кто-то сам подходит безответственно – забрасывает учебу и начинает путешествовать, а кто-то – не рассчитывает свои возможности.

Наслышанный о том, что тем, кто не смог поступить в магистратуру, приходилось расставаться с оставленной в залог квартирой, постарался полностью изолировать себя от казахско-русскоязычного общества и как можно больше времени проводить в библиотеке с носителями языка, слушать английское радио и читать книги.

Вожделенные 7 баллов я получил с седьмого раза. Чтобы сделать повторную попытку, приходилось ждать месяц – пока не получишь стипендию. Нет, экзамен на знание языка можно было сдавать хоть каждый день, но он стоит 250 долларов. «Болашак» оплачивает только первую попытку, а дальше – за свой счет. А у меня семья. 1200 фунтов (таков размер стипендии) достаточно на одного человека, но мало для троих, и мне приходилось все три года, что провел в Англии, подрабатывать посудомойщиком, официантом и барменом. То есть я не кайфовал, это было стрессовое время.

Богатые и бедные студенты

Когда настал момент определяться с магистратурой, то, посчитав, что в Шеффилдском университете наиболее удобные условия, Самат подал туда заявку на специальность «международное право и конфликтология». Поступил, облегченно вздохнул.

– Но это состояние продолжалось считанные дни, если не часы, – признается он. – Вылететь из магистратуры можно по разным причинам. Кто-то языковой барьер не может преодолеть, кто-то – проваливает экзамены, у кого-то не засчитывают диссертацию. На каждом из восьми экзаменов надо набрать как минимум 50 баллов, то есть троечку, 49 – это провал, а значит, опять угроза потери квартиры.

Конечно, я с семьей постарался посмотреть все достопримечательности в Лондоне – Биг-Бэн, Британский музей, Тауэрский мост, бывали в Манчестере, Ливерпуле… Но это можно сравнить с тем, что ты пьешь очень вкусный фрэш, и при этом, прошу прощения за ассоциацию, безумно хочется в туалет. Куда бы ты ни поехал, где бы ты ни отдыхал, – все время живешь с ощущением нависшего над головой дамоклова меча: я должен получить диплом, квартира стоит в залоге.

К слову: в Шеффилде Самата выбрали руководителем землячества студентов-казахов.

– В него входили все – и те, кто учился за свой счет, и болашаковцы, – говорит он. – И, понятное дело, здесь тоже пришлось столкнуться с тем же, что и на родине, – социальным расслоением. Состоятельные студенты – это совсем другая каста. Некоторые из них заканчивали школу в Англии. У большинства квартиры, автомобили, вид на жительство. Короче, с нами у них общего было мало. Болашаковцы похожи на интернатских – все снимаем комнаты, все экономим, все ждем стипендию, и всех нас, разумеется, объединял страх – не сдать экзамены и потерять квартиру.

Поэтому взаимовыручка работала четко. Когда в Казахстане проходили президентские выборы, я не смог заставить состоятельных студентов поехать в наше посольство. «Извини, но я хочу спать», – отвечали они на мои звонки. С болашаковцами никаких проблем. Мы все учились на государственные деньги, поэтому никому и в голову не приходит идти против правил.

И вот 31 августа – последний срок: экзамены сданы, диссертация написана. 1 сентября я был уже свободен. Но радоваться боялся – рано было. По английским правилам, результаты сообщают через два с половиной, а то и три месяца. Твою работу проверяет твой научный руководитель, потом – профессор, стоящий над ним, и последним – профессор из другого вуза. И все это время ты сидишь как на иголках, и кусок, что называется, не лезет в горло.

Когда из Англии пришло письмо от моего куратора, где она, поздравляя меня с успешным окончанием магистратуры, приглашала прибыть на церемонию вручения дипломов, вся моя семья с облегчением вздохнула. Сам я такую радость испытывал только один раз за последние годы – когда родился сын, и впервые за долгие месяцы заснул спокойно.

Какой бы совет я дал тем, кто собирается учиться за границей на чужом языке? Постараться основное образование получить до 30 лет. Позже будет тяжелее, мозги не те. Я убедился в этом на собственном опыте.

Доверять или не доверять молодым?

Комментарий профессора Международной Школы Экономики КБТУ, доктора физико-математических наук Кайрата Мынбаева:

– Ответ на вопрос – доверять или не доверять наше будущее нашим молодым – зависит от двух главных показателей: их личных качеств и системы, в которой они будут работать. Большинство наших студентов достаточно способны, честны и добросовестны, чтобы работать в госсекторе. Однако наш госсектор страдает рядом системных проблем, начиная от коррупции и заканчивая забюрократизированностью. Об этом все наслышаны, так что приведу противоположный пример.

Япония в период после второй мировой войны открыла новую главу в экономической теории. Открытие состояло в том, что военную дисциплину и направляющую руку правительства можно успешно комбинировать с частной инициативой для ускоренного роста экономики. Западные страны, с их упором на невмешательство государства в рынок, в принципе не могли развить такой подход. Интересна эволюция мышления японской молодежи, приходящей в госсектор. Они изучают экономику по западным учебникам (японские инновации нигде подробно не описаны), затем приходят в госсектор и под действием системы начинают осуществлять японский вариант.

У нас система тоже пересиливает западное обучение – в плохом смысле. Многие молодые, обучавшиеся по западным программам, не задерживаются в госсекторе либо из-за низкой зарплаты, либо из-за неприятия бюрократической нагрузки. И только небольшой процент оставшихся успешно вписывается в нашу систему, следуя ее неписанным законам.

Естественно, возникает вопрос: как изменить систему? Здесь две больших задачи – переделать законы, которые назарбаевская элита подогнала под себя, и поднять экономику. Правительство Токаева неплохо справляется с первой задачей, и велика вероятность, что к концу своего срока Токаев приведет наши законы в порядок. Очень важно, что президент Казахстана придает большое значение патриотизму. В конечном счете, решение проблем типа ЕАЭС, защиты территориальной целостности, развития языка и многие другие зависят от этого.

В решении второй задачи по сути сдвигов нет. Одна причина: Токаев хороший дипломат, но экономист никакой. Однако есть и более глубокая причина. У владельцев крупных бизнесов и больших денежных средств еще нет стимулов по-настоящему развивать экономику. Пока они видят только угрозу своим позициям от демократических реформ, и, соответственно, сопротивляются. Это очень серьезная проблема, потому что сопротивление либо скрытое, либо открытое, но осуществляется законными средствами. Нынешние противники реформ станут их сторонниками, когда их прибыль от развития экономики превысит доход от эксплуатации госбюджета.

Что касается учебы в развитых странах, то это можно только приветствовать. Большинство связи с родиной не теряет, но если найдут работу там и выдержат конкуренцию – хорошо, приедут сюда – тоже, потому что они привезут международный опыт. Как-то я участвовал в защите PhD в Национальной Школе Гражданской Авиации (Тулуза, Франция). Мне сказали, что каждого студента посылают на последнем курсе за государственный счет за границу, чтобы он своими глазами увидел, как там живет население этой страны.

• 47
• 27