Господдержка бизнеса: ямочный ремонт вместо новой дороги

30 сентября, 2021

1140

Бизнес-сообщество «не заметило» прошедший съезд НПП Атамекен, хотя это на сегодня самая крупная ассоциация предпринимателей. Возможно, дело в том, что, несмотря на слова президента Токаева о развитии конкуренции, НПП монополизировало право на истину и диалог с властью. О чем НЕ говорили на съезде Нацпалаты и какой должна быть новая стратегия развития МСБ? Об этом Марат Баккулов, председатель правления союза обрабатывающей промышленности и Тимур Жаркенов, председатель Союза промышленников и предпринимателей Iskermen.

Еженова Карлыгаш: Как вы оцениваете итоги прошедшего съезда НПП РК «Атамекен». О каких насущных проблемах бизнеса там не было сказано?

Тимур Жаркенов: Мне сложно судить, поскольку я не присутствовал на этом съезде, как и большинство моих коллег. Он вообще оказался несколько законспирирован, прошел в более закрытом формате, чем обычно. И все это на фоне обострения ситуации – у предпринимателей на текущий момент много очень острых вопросов, которые остаются без ответа. Как я понимаю, Нацпалата просто не в состоянии на них ответить, поскольку в некоторых вопросах ее позиции прямо противоположны интересам МСБ.

Марат Баккулов: Я, скорее, наблюдал за съездом. Президент и премьер говорили правильные вещи, но ничего экстраординарного не было. Несколько лет назад это был более продуктивный диалог. А теперь это обычное формальное мероприятие: были озвучены какие-то доклады, отчеты, нас куда-то опять направляют… Но никто так и не понял, что такое «рыночные механизмы поддержки». В общем, особых ожиданий не было, как и разочарований.

Еженова Карлыгаш: Но ведь было принято достаточно важное решение о разработке до конца года новой стратегии развития МСБ. Какой она должны быть, на ваш взгляд?

Тимур Жаркенов: На мой взгляд, все послания президента замечательные. Но когда начинается их реализация, к сожалению, получается совсем другая ситуация. Политика с чистого листа, которая сейчас декларируется, звучит здорово, но все пока остается на бумаге.

Марат Баккулов: Я много видел этих инициатив и стратегий и уже привык не обращать на них внимания. Вопрос в том, куда все старые девались? Поэтому я бы не стал обольщаться, что мы разработаем новую стратегию и все изменится. Как всегда, все сведется к одному – дадут еще больше денег тем же, кто их до этого получал. Потом опять возникнет старый вопрос – куда они делись и каков был эффект. Малому и среднему бизнесу нужны понятные правила, а не вечные программы. А мы каждый год просыпаемся с новым налоговым кодексом, с новыми поправками, с новыми изменениями. Причем, что самое что интересное, у нас все пытаются уменьшить и упростить, но в итоге все только сложнее и больше. Когда говорим о дерегулировании, государство для себя должно понять, где оно присутствует, а где – нет. У меня такое впечатление, что государство присутствует, там, где не нужно, а там, где нужно, его нет. Поэтому, прежде чем сделать что-то новое, сначала надо проанализировать прошлые ошибки.

Еженова Карлыгаш: Но какими тогда должны быть меры поддержки? И самое главное, есть ли на это деньги?

– Еще раз – нужны понятные правила и стабильность. Вот с благой целью выделили 1 трлн. тенге на экономику простых вещей: шить майки и производить сковородки. Но там «простыми вещами» уже и не пахнет. В этом списке оказались отели и все остальное. Выделенные на эту программу деньги получили все, кроме тех, для кого они были выделены – производителей обрабатывающей отрасли. Их реальный получатель – корпоративный бизнес. Поэтому, все просто – если «экономика простых вещей», то эти деньги должны идти по назначению. Не в деньгах проблема, а в их распределении.

Кстати, президент это понимает – он постоянно говорит о том, что у нас интересы крупных компаний превалируют над интересами МСБ. С другой стороны, у нас принимаются то программы развития обрабатывающей промышленности, то развития туризма, а теперь – цифровизация наше все… Но ни одна не доводится до конца. А ведь если говорить про производство, то там горизонт планирования – несколько лет, а за это время может оказаться, что какая-то программа уже не действует. Поэтому мы на них не обращаем внимания – только что-то запланируешь, а правительство уже поменяло свои планы.

Тимур Жаркенов: Бизнес очень разный. Допустим, в ресторанном бизнесе одни проблемы, а в торговле – другие. Но в целом их объединяет одно – рукотворные проблемы, созданные самим же правительством. Например, сейчас вводятся такие понятия, как СНТ, маркировка, утильсбор… При этом все они исключительно для усиления контроля. Лучше всего было бы ничего нового не придумывать, а выполнять поручения главы государства. Сейчас такое странное впечатление, что глава государства озвучивает правильные вещи, но каким-то образом они ведут к противоположному результату. И этот результат работает на интересы одних и тех же групп. Поймите, МСБ не нужны какие-то особые условия. Просто не мешайте. Малый бизнес, как трава, прорастет, но государство будто забетонировать все хочет.

Поэтому, на мой взгляд, надо сделать мониторинг всех программ на предмет их эффективности. Но главное – никаких новшеств! А то они больше мешают, чем помогают бизнесу. Просто оставьте его в покое…

Еженова Карлыгаш: Одним из последних новшеств можно назвать утильсбор, введение которого спровоцировало предпринимателей даже на митинги и автопробеги. Однако, каждый раз правительство предлагает переговоры, которые ни к чему не приводят. То же самое можно сказать о последнем решении о возврате госсубсидий, когда аграрии готовились к чрезвычайным мерам. В общем, бизнес радикализируется, но приводит ли это к какому-то прогрессу?

Тимур Жаркенов: Ситуация складывается парадоксальная. Все наши инициативы по проведению митингов или хотя бы автопробегов заканчивались тем, что государственные органы предлагали «обсудить вопрос». Но ни одно из обещаний, данных вплоть до уровня министра, не было реализовано. Поэтому, возникает большой вопрос: стоит ли им доверять? Насколько вообще правительство действительно способно влиять на ситуацию? Такое ощущение, что госаппарат на текущий момент не функционирует.

Еженова Карлыгаш: Боюсь, если вещи называть своими именами, то правительство сегодня выполняет роль структуры, вынужденной действовать в интересах одной бизнес-группы, вопреки интересам нескольких отраслей. Предполагается, что эту проблему должна решить цифровизация. Что такое цифровизация для нашего бизнеса? Не воспринимают ли ее как еще одну статью расходов?

Марат Баккулов: Во-первых, что вкладывают чиновники в слово цифровизация? Понятно, что это те вещи, которые позволяют перевести бизнес в цифру и избавиться от человеческого фактора. Но если цифровать бардак, то получится оцифрованный бардак. А если говорить о бизнесе, то любой из нас рассуждает с точки зрения эффективности: вложение денег и полученный результат. Если это помогает мне зарабатывать больше денег, то я сделаю это без лозунгов и призывов и без помощи государства. Ну а если чиновникам хочется об этом прокричать с трибун – я не против. Но цифровизация это не фишка, не «волшебная кнопочка». Поэтому должна быть последовательность: сказали – сделали, не получилось – изучили причины. А пока для меня это звучит, как лозунг, не более.

Еженова Карлыгаш: На съезде Токаев обещал раскрыть «тайну за семью печатями» – оцифровать, сделав прозрачными, данные о земельных участках, о генпланах, доступных мощностях и т.д. Насколько мне известно, мы говорим об этом уже несколько лет, хотя в той же Украине на это потратили всего несколько месяцев. Видимо, вопрос в политической воле. Вы верите, что теперь в стране начнутся какие-то изменения?

Марат Баккулов: Сколько бы ни ругали наш егов, ЦОНы, все равно эта система работает. Я помню те времена, когда в ЦОНе платили «помогайкам» бешенные деньги, и мы не могли получить справки неделями. Значит, цифровизация работает. Значит, в этом случае стоят чьи-то интересы – не случайно информация закрыта. Теперь вопрос в том, сможет ли президент переломить ситуацию. Например, госзакупки тоже были тайной за семью печатями и понятно, что они и сейчас далеки от совершенства. Но, по крайней мере, можно увидеть, кто выиграл и по какой цене.

Тимур Жаркенов: Цифровизация – это очень хорошая вещь и за ней будущее. Но вопрос в реализации. Та же история со Сбером показывает, что пока общественность не заинтересовалась, прозрачности решений нет. Да и до сих пор многие вопросы остались и без ответа. Но если государственные базы станут полностью открытыми, это будет здорово. Но лозунги здесь не помогут. При этом, госуслуги у нас действительно доступны по сравнению с другими государствами, где ничего подобного даже нет даже среди развитых стран. Поэтому не надо посыпать голову пеплом – у нас далеко не все плохо, но есть куда расти.

Еженова Карлыгаш: Возвращаясь к новой стратегии МСБ – на мой взгляд, невозможно сделать стратегию определенной отрасли, если нет, как таковой, общей экономической стратегии у государства в целом. Несмотря на недавно презентованные Нацпланы, несмотря на обилие госпрограмм, у государства нет образа будущего, а значит, бесполезно чинить деталь автомобиля, если в нем не работает двигатель. Как вы думаете, кто эти акторы, которые способны этот образ будущего создать? А еще точнее, способно ли бизнес-сообщество выпрыгнуть из собственных штанов, подняться над собственными страхами, ограничениями, стать более амбициозным и все-таки начать влиять на ситуацию?

Марат Баккулов: Если бизнес выскочит из штанов, может остаться голым. Эта шутка, конечно, но вы правильно говорите – нет общей стратегии. Поэтому все попытки развивать какие-то отдельные направления разбиваются об системную неопределенность. А главное, не решена фундаментальная задача неприкосновенности частной собственности. Сейчас мы пытаемся лечить больного наугад, не имея диагноза. Все это приводит к тому, что даже бизнес идет на крайние меры и уже готов выходить на улицы. Когда такое было? Да никогда. А ведь бизнес крайне неохотно выходит из зоны комфорта, но не потому, что трусливый, а потому, что мы крайне заинтересованы в стабильности – деньги любят тишину. Но даже мы уже готовы шуметь – у нас нет понимания, что будет с нами завтра.

Тимур Жаркенов: Вы подняли основополагающий вопрос о самосознании бизнеса. Но давайте посмотрим правде в глаза – бизнес создан для того, чтобы работать, мы не на одной чаше весов с государственным аппаратом. Действительно, любые общественные волнения – это, прежде всего, для бизнеса катастрофа. И здесь у нас с государством общие интересы. Но если даже бизнес радикализируется, то это уже большой сигнал о том, что государственный аппарат не справляется со своим функционалом. Если государство не слышит сигналы бизнеса, то значит, перестал работать механизм сдержек и противовесов различных интересов. Это значит, что интересы определенных кланов более приоритетны, чем интересы сотен тысяч предпринимателей, а государство ничего не может с этим сделать.

Дело не в том, что крупный бизнес плохой, а малый и средний – хороший. Бизнес, есть бизнес. Но между ними должен быть здоровый баланс. Если крупный бизнес хороший налогоплательщик, то малый и средний создает рабочие места. Повторюсь, меня абсолютно устраивают те политики, которые озвучиваются Елбасы и президентом Токаевым, но в реализации есть большие пробелы. Причем, их еще не поздно устранить. Я бы сказал даже, сейчас для этого самое время. Общество ждет изменений, бизнес ждет. Причем, в правительстве сидят очень неглупые люди, но почему-то в целом система не работает.