Первыми в климатической войне могут пасть страны Африки

Страны с низким доходом переживают кризис ликвидности, который не только подрывает их экономическое развитие, но и углубляет глобальный климатический кризис. В 2020 и 2021 годах приток чистых финансовых трансфертов в Африку был близок к нулю – это самый низкий уровень за десятилетие – несмотря на рекордный объем трансфертов от многосторонних банков развития (МБР). Это падение было вызвано сокращением займов, предоставленных частным сектором и Китаем, и в настоящее время ситуация еще больше ухудшилась, поскольку все страны с низким уровнем доходов и доходами ниже среднего (LMIC) утратили доступ к рынку облигаций. При этом увеличение расходов за продовольствие и топливо, а также сокращение экспортных поступлений еще больше усугубили положение.

Следует отметить, что лишь немногие страны с низким и средним уровнем дохода объявили дефолт по своим внешним долгам, многие другие все еще надеются переждать бурю и вернуться на рынок, когда он откроется вновь. Но поскольку их обязательства по обслуживанию долга значительно превысили объем официальной помощи, которую они могут получить, их бюджетное пространство сужается, что ведет к “тихому” кризису развития.

В то же время, по оценкам, глобальные потребности в финансировании развития и борьбы с изменением климата выросли до 1 триллиона долларов в год. Разрыв между устремлениями международного сообщества к более бедным экономикам и печальной реальностью их финансового положения никогда не был столь велик и не подрывал легитимность глобальной финансовой системы.

В ходе ряда международных встреч, кульминацией которых стала недавняя декларация G20, была предпринята попытка реформировать глобальную финансовую архитектуру и архитектуру развития, сделав особый акцент на увеличении поддержки МБР. Однако если объем финансирования МБР возрастет до урегулирования нынешнего долгового кризиса, большая часть этих дополнительных денег пойдет не на инвестиции в страны с низким и средним доходом, а другим кредиторам, как это происходит в настоящее время.

Во время пандемии многие наблюдатели предвидели, что на горизонте маячит массовая неплатежеспособность. Несмотря на то, что были выдвинуты многообещающие предложения по облегчению долгового бремени, мировые лидеры не смогли договориться по амбициозным решениям. С тех пор сложности, связанные с выборочным заключением долговых сделок, деморализовали международное сообщество.

Против облегчения долгового бремени больше всех выступал Китай, крупнейший двусторонний донор. Он утверждает, что внешняя задолженность стран с низким и средним уровнем дохода остается относительно низкой и составляет в среднем лишь 40% ВВП, в то время как до начала реализации Инициативы в отношении бедных стран с высокой задолженностью (HIPC) в 1996 году этот показатель составлял 100%. Поэтому Китай настаивает на пересмотре сроков погашения задолженности, как это произошло в начале этого года с долгожданным договором по Замбии.

Частные кредиторы также сопротивляются глубокому облегчению бремени задолженности, даже несмотря на то, что они по-прежнему не желают предоставлять ликвидность. Во время Латиноамериканского долгового кризиса 1980-х годов, когда проблемой считалась ликвидность, а не неплатежеспособность, немногие вовлеченные банки, по крайней мере, смогли договориться о скоординированной реструктуризации долга. Однако сейчас массовое закрытие рынка облигаций отражает проблему коллективных действий, которая слишком характерна для фрагментированного владения облигациями.

Хотя сокращение долга, по вполне понятным причинам, является тяжелым процессом, странам, которые лишь неликвидны, должно быть гораздо легче построить мост к более финансово устойчивому будущему. Хорошая новость заключается в том, что в настоящее время лишь небольшое число стран являются неплатежеспособными. Последние оценки показывают, что 25 стран с низким и средним уровнем доходов, из которых 17 находятся в Африке, не достигли порога платежеспособности, установленного Международным валютным фондом, но превысили порог ликвидности (при этом расходы на обслуживание долга составляют 12-15% от доходов).

Но ситуация будет ухудшаться, если эти страны не смогут рефинансировать основную сумму долга, по истечении срока его погашения. Возьмем, к примеру, Кению. Она приступила к осуществлению амбициозной программы стабилизации и реформ, подкрепленной масштабными усилиями по фискальной стабилизации, в размере 4% ВВП и щедрой поддержкой МВФ и МБР. Но у страны есть облигации на сумму 2 миллиарда долларов со сроком погашения в 2024 году. Если к тому времени глобальные рынки капитала не позволят провести их рефинансирование, погашение потребует дополнительных бюджетных затрат, равных 1,8% ВВП, что повысит риск народных волнений, как это произошло недавно в ответ на повышение налогов и стоимости жизни.

Альтернатива – дефолт – столь же непривлекательна, учитывая, что внешний долг Кении составляет всего 38% от валового национального дохода. Для преодоления этой дилеммы, Найробийская декларация Африканского союза об изменении климата предлагает разрешить странам реструктуризировать долг с наступающим сроком погашения, чтобы создать бюджетное пространство для проведения новой политики и реформ “зеленого роста”, финансируемых МБР.

Наше предложение о “промежуточном договоре” позволит реализовать эту идею на практике. При совместном руководстве Организации Объединенных Наций, Всемирного банка и МВФ, он будет оказывать поддержку не только неплатежеспособным странам, нуждающимся в сокращении долга, но и неликвидным странам, нуждающимся в реструктуризации долга. Страны, у которых возникли отрицательные чистые трансферты с крупными кредиторами, могут принять решение о вступлении в программу корректировки, которая отсрочит выполнение их долговых обязательств в обмен на обязательства по проведению реформ. Цель заключается в создании ценности посредством координации, исходя из предположения, что страна может выйти из долговой зависимости, если ей будет предоставлена ликвидность и если она будет проводить политику, направленную на достижение устойчивого роста.

Чтобы быть эффективным, этот промежуточный договор должен быть закреплен в национальной программе обновления, включающей меры по ограничению бюджетных расходов и реформы для перехода на новую траекторию роста. Это потребует большего финансирования как со стороны МВФ, так и со стороны Всемирного банка, с условиями выходящими за рамки типичной трехлетней программы МВФ. Страны, которые воспользуются этим вариантом, должны первыми получить выгоду от увеличения финансирования по линии МВФ и МБР, что, в свою очередь, поможет предотвратить системный долговой кризис, от которого пострадают все.

Во избежание утечки средств к другим кредиторам часть долгов должна быть перенесена на период действия программы. Используемая процентная ставка не должна превышать темпы роста, предусмотренные программой обновления, чтобы не усугублять ситуацию с задолженностью. Такой подход должен быть заранее принят всеми группами кредиторов, однако обязательство по переносу сроков погашения кредитов, которые не могут быть рефинансированы, должно быть усилено угрозой МВФ о кредитовании просроченной задолженности.

Наконец, в конце программы, если внешний долг окажется неприемлемым, необходимо будет разработать программу сокращения долга – как в рамках Инициативы HIPC. Такая возможность уменьшит необходимость предварительного сокращения долга незначительно неплатежеспособных стран и в период высокой глобальной экономической неопределенности.

Мир отчаянно нуждается в достижении прогресса на пути к более устойчивому будущему. Предлагаемый нами подход помог бы преодолеть огромный разрыв между нашими чаяниями и реалиями, позволив многим неликвидным странам мира подготовиться к предстоящим испытаниям. В отсутствие такой инициативы цель мобилизации триллионов долларов на климатически безопасное развитие, так и останется несбыточной мечтой.

Copyright: Project Syndicate, 2023. www.project-syndicate.org

Данная статья сопровождается видео Project Syndicate “Климат и финансирование развития: что работает?”, которое вы можете посмотреть здесь.

• 40
• 40