Эра Трампа: отчаяние и неопределенность

20 января 2017 года состоится инаугурация Дональда Трампа. Он станет 45-м президентом США. Легендарный западный экономист подводит итоги и делает зловещие прогнозы экономического будущего.

Не люблю говорить «я же вас предупреждал», но его избрание не должно было стать сюрпризом. В 2002 году в книге «Глобализация: тревожные тенденции» я объяснял, что наши методы управления глобализацией посеяли семена повсеместного недовольства. Ирония, впрочем, состоит в том, что кандидат от партии, которая активнее всех добивалась международной интеграции – финансовой и торговой, победил, пообещав отменить и ту, и другую.

Разумеется, назад пути нет. Китай и Индия уже интегрированы в глобальную экономику, а из-за технологических инноваций рабочие места в промышленности исчезают во всех странах мира. Трамп не сможет восстановить хорошо оплачиваемые рабочие места в промышленности, которые были характерны для минувших десятилетий. Он сможет лишь содействовать развитию современной промышленности, для которой требуются более высокие профессиональные навыки и которая обеспечивает работой значительно меньшее число людей.

Тем временем, увеличение неравенства будет вести к росту чувства отчаяния, особенно у белых избирателей из среднего класса Америки, которые и обеспечили Трампу победу. Как было показано в исследовании, опубликованном экономистами Энн Кейс и Ангусом Дитоном в декабре 2015 года, продолжительность жизни у белых американцев среднего возраста падает, а число суицидов, случаев наркозависимости и алкоголизма растёт. А как сообщил год спустя Национальный центр медицинской статистки, впервые за последние двадцать лет в США снизился общий уровень продолжительности жизни.

В течение первых трёх лёт так называемого восстановления экономики после финансового кризиса 2008 года 91% доходов от нового роста доставались 1% людей с наивысшим уровнем доходов. Банки на Уолл-стрит получили миллиарды долларов финансовой помощи за счёт налогоплательщиков, а простым домовладельцам достались жалкие гроши. Президент США Барак Обама спасал не только банки, но и банкиров, акционеров, владельцев облигаций. Его экономическая команда, состоявшая из инсайдеров с Уолл-стрит, нарушила правила капитализма, чтобы спасти элиты, подтвердив подозрения миллионов американцев в том, что система, как выразился бы Трамп, коррумпирована.

В отдельных сферах с приходом Обамы действительно настали «перемены, в которые вы можете поверить», например, в сфере климатической политики. Но в сфере экономики он лишь укреплял статус-кво, продолжая 30-летний эксперимент с политикой неолиберализма, которая обещала, что выгоды от глобализации и либерализации достанутся всем. Однако выгоды достались лишь тем, кто наверху, что отчасти вызвано особенностями современной политической системы, которая, похоже, основана на принципе «один доллар, один голос», а не «один человек, один голос».

Рост неравенства, несправедливость политической системы, правительство, которое утверждает, что работает для людей, действуя при этом в интересах элит, – всё это создало идеальные условия для кандидатов, подобным Трампу. И хотя Трамп богат, он явно не входит в состав традиционной элиты, что и стало причиной доверия к его обещанию «реальных» перемен. Тем не менее, при Трампе ситуация будет такой же как и раньше, поскольку он является приверженцем ортодоксальных республиканских взглядов на налогообложение, а кроме того, назначив лоббистов и промышленных инсайдеров в свою администрацию, он уже нарушил своё предвыборное обещание «осушить болото» в Вашингтоне.

В остальном экономическая программа Трампа будет сильно зависеть от следующего вопроса: действительно ли спикер Палаты представителей Пол Райан является бюджетным консерватором. Трамп предложил значительно снизить налоги на богатых, наряду с запуском масштабных программ финансирования инфраструктуры. Это позволит немного повысить ВВП и улучшить фискальную позицию правительства, но далеко не так сильно, как надеются защитники экономических мер. Если Райан окажется не настолько сильно озабочен размерами дефицита бюджета, как он нас в этом уверяет, он просто одобрит программу Трампа, благодаря чему экономика получит кейнсианские бюджетные стимулы, в которых она так нуждается.

Другая неопределённость связана с монетарной политикой. Трамп уже высказался против низких процентных ставок, при этом в Совете управляющих Федеральной резервной системы США имеются две вакансии. Если вспомнить ещё и о значительном числе сотрудников ФРС, которые мечтают о нормализации ставок, тогда будет вполне справедливо предположить, что именно так они и сделают (и это, вероятно, с лихвой компенсирует эффект кейнсианских стимулов Трампа).

Политику Трампа по стимулированию экономического роста будут ослаблять и другие факторы – он может усилить неравенство своими налоговыми нововведениями, начать торговую войну, отказаться от американских обязательств по сокращению выбросов парниковых газов (при этом другие страны могут ответить на это введением налогов на американскую продукцию). Благодаря контролю и в Белом доме, и в обеих палатах Конгресса, у республиканцев теперь более или менее развязаны руки для того, чтобы заняться ослаблением переговорных позиций работников и дерегулированием Уолл-стрита и других секторов экономики, а также игнорировать действующее антимонопольное законодательство. Всё это будет вести к росту неравенства.

Если Трамп выполнит свою предвыборную угрозу и введёт пошлины на импорт из Китая, американская экономика, видимо, пострадает сильнее китайской. В рамках действующих правил ВТО, в каждом случае введения США «незаконных» пошлин Китай имеет право вводить ответные меры, причём на своё усмотрение. Например, он может ввести торговые ограничения, целью которых будут рабочие места в тех избирательных округах, чьи представители поддержат антикитайские пошлины.

Да, в некоторых случаях меры против Китая, соответствующие правилам ВТО, например, антидемпинговые тарифы, могут быть оправданы. Но Трамп не объявлял ни о каких руководящих принципах в своей внешнеторговой политике, а США, напрямую субсидирующие автомобильную и авиационную промышленность и косвенно субсидирующие банки сверхнизкими процентными ставками, в этом случае будут кидаться камнями в стеклянном доме. Как только начнётся эта игра «око за око, зуб за зуб», она вполне может привести к краху открытого международного порядка, возникшего после Второй мировой войны.

Кроме того, международный принцип верховенства закона, реализуемый, прежде всего, с помощью экономических санкций, может ослабнуть при Трампе. Как новый президент отреагирует на эскалацию войсками, поддерживаемыми из России, конфликта в Восточной Украине? Реальная сила Америки всегда была результатом её инклюзивной демократии. Но люди во всём мире сейчас теряют доверие к демократическим процессам. Более того, в разных странах Африки мне говорили, что «из-за Трампа наши диктаторы начинают выглядеть хорошими». В 2017 году и в последующие годы мягкая сила Америки будет ещё больше слабеть, а будущее международного порядка – становится всё более неопределённым.

У демократов появится будущее, только если они откажутся от неолиберализма и согласятся на прогрессивные меры, предлагаемые такими лидерами, как Элизабет Уоррен, Берни Сандерс и Шеррод Браун. Тогда у них появится сильная позиция по отношению к республиканцам, которым придётся задуматься о способах управления созданной ими коалиции из евангелических христиан, корпоративных топ-менеджеров, нативистов, популистов и изоляционистов.

Благодаря приходу Трампа и переформатированию двух главных партий страны, предстоящий год, возможно, запомнится как поворотный пункт в истории США и мира.

Джозеф Стиглиц – лауреат Нобелевской премии по экономике, профессор Колумбийского университета, главный экономист Института Рузвельта. Недавно вышла его книга «Евро: Как единая валюта угрожает будущему Европы».

Copyright: Project Syndicate, 2016.
www.project-syndicate.org

• 87
• 86