За извращенную экономическую логику власти платит бизнес и население

Сегодня бизнесу выгоднее закрывать целые подразделения и держать эти средства на депозитах. Так они без особых усилий получают гарантированный доход от 15 процентов без необходимости платить зарплату сотрудникам и решать целый пласт проблем, связанных с производством. Именно это предпочитают делать все больше предпринимателей. И обвинять их в этом нельзя – вся экономическая политика правительства направлена не на стимулирование деловой активности, а стратегию «залечь на дно». Вместо того, чтобы мотивировать бизнес на развитие, оно практически парализует его, ставя перед сложным выбором – либо участвовать в государственных тендерах и бороться за субсидии, либо кредитоваться по запредельным кредитным ставкам. При этом оба варианта несут с собой больше рисков, чем возможностей.

В этом извращенность всей экономической логики властей – вместо того, чтобы развивать собственную экономику, запустив рыночные механизмы для создания новых рабочих мест и роста доходов, правительство дает негласный сигнал – мы сами знаем, где, когда и насколько поднимать финансовый шлагбаум. По этой же логике банкам давно невыгодно выполнять свою классическую функцию – кредитовать реальный сектор. И это уже проблема, которая стремительно становится политической.

Об этом говорят уже, как минимум, последние 20 лет все профессионалы, но если раньше правительство могло позволить себе заливать проблему деньгами, то сегодня это становится уже непозволительной роскошью. Во имя борьбы с инфляцией Нацбанк увеличивал базовую ставку шесть раз в течение 2022 года, в последний раз повысив ее в декабре до 16,75%. В январе 2022-го она составляла 9,75%. Но что же дешевле – дать экономике задышать или держать ее на игле госпрограмм?

По результатам опроса, проведенного Нацбанком в I квартале 2023 года, спрос на кредиты со стороны бизнеса продолжил снижение в основном за счет малого и среднего бизнеса. Причина старая – высокая стоимость кредитных ресурсов. При этом доля одобрения кредитных заявок для малого бизнеса сложилась на уровне предыдущего квартала в 39%, снизившись на 3% для среднего и на 25% для крупного бизнеса по сравнению с предыдущим кварталом и составил 48% как по среднему, так и по крупному бизнесу.

Кредиты бизнесу Казахстана в апреле 2023 года выросли на 2,8%, – заявляет Национальный банк. «Кредиты бизнесу Казахстана в апреле, по сравнению с мартом 2023 года, выросли на Т308 млрд или на 2,7%, до Т11,8 трлн». Но не слишком ли это ничтожный объем для экономики, которая фатально зависит от импорта, а доля МСБ в ВВП снижается последовательно все последние годы?

Кредитная поддержка экономике в любом государстве идет по двум ключевым каналам: кредиты бизнесу позволяют создавать и расширять производственные мощности и пополнять оборотные средства, кредиты населению – стимулируют потребительский спрос на товары и услуги, и увеличивают розничный товарооборот.

При этом в Казахстане уровень кредитной поддержки в целом остается невысоким. Так, по сопоставимым данным за 2020 год несложно отметить: в странах с высоким уровнем промышленного производства совокупный уровень кредитов существенно превышает ВВП страны. Портфели кредитов населению и бизнесу в ТОП-10 сильных экономик варьируется от 112% и 51% к ВВП в Дании, до 62% и 121% ВВП в Китае. В Казахстане это соотношение составляло лишь 10% и 16% соответственно, что говорит о серьезном недофинансировании экономики, а с вычетом программ господдержки этот показатель будет еще ниже.

В то же время примечательно, что в РК уровень корреляции между кредитами и ВВП существенно выше у потребительских кредитов. Так, за 2010–2021 годы корреляция кредитного портфеля займов юридическим лицам и ВВП составила лишь порядка 34%, а займов физическим лицам – порядка 95%. Корреляция между ВВП и непосредственно портфелем потребительских кредитов тем временем достигла сразу 97%.

Казахстан является страной с сильной сырьевой направленностью, где этот сектор традиционно привлекает либо внутригрупповое финансирование, либо иностранное фондирование, либо государственные активы. Но сейчас эти возможности даже для этого сектора значительно сужаются, в том числе и из-за последствий войны в Украине.

В этих условиях важнейшим фактором роста ВВП является именно поддержка покупательной способности и покупательской активности населения, в том числе – через потребительское кредитование физлиц, но как мы уже писали здесь тоже процесс замедляется.

Таким образом, казахстанский кредитный рынок сегодня весьма далек от насыщения. Но страх регуляторов перед инфляцией, за которую они отвечают только в высоких кабинетах, а не перед обществом, заставляет их не решать проблему, а продолжать загонять ее в угол.

Максимальный уровень кредитов МСБ к ВВП достигал 70 % в 2007 году, а сейчас он колеблется на уровне 20%, сократившись более чем в три раза несмотря на все декларации.Сегодня, как и всегда, самой большой проблемой развития Казахстана является недоступность финансовых средств для бизнеса: одни не нужны им, другие не доступны.

Почему же снижается кредитование бизнеса в Казахстане? Именно после кризиса 2008-2009 годов государство, имея много денег в Нацфонде, влезло в когда-то вполне конкурентный и рыночный финансовый сектор и стало раздавать деньги нерыночным способом по крайне заниженной цене. Возможно, такое вмешательство было необходимо как краткосрочная мера для преодоления кризиса, но после него прошло уже более 15 лет, а государство продолжает свое вмешательство в рыночные отношения на финансовом рынке.

Выдавая кредиты по нерыночным процентным ставкам, государство имеет конкурентное преимущество, которого в помине нет у коммерческих банков. Несмотря на то, что по сравнению с кредитным портфелем всей банковской системы государство субсидирует очень малую часть кредитов, такой подход приводит к тому, что все текущие и потенциальные заемщики считают процентные ставки банков несправедливыми и пытаются всеми силами выбить дешевое государственное финансирование. Это очень сильно ограничивает рост кредитных портфелей банков, выдаваемых по рыночным ставкам.

Даже если банки и участвуют в госпрограммах в этих секторах финансового рынка, они лишь выступают агентами правительства или Нацбанка по передаче заёмщикам дешевого государственного финансирования. То есть, в этих секторах для банков уже полностью исчезли такие понятия как конкуренция и рыночные отношения.

А ведь именно Нацбанк должен быть первым, кто борется с льготным государственным финансированием, но вместо этого он подает это как достижение. Таким образом, Нацбанк наносит экономике двойной удар, поскольку это финансирование происходит за счет печатного станка, тем самым только разгоняя инфляцию.

Если правительство действительно хочет помочь определённому сектору экономики, то оно может субсидировать рыночную процентную ставку из госбюджета напрямую заемщику. Эту субсидию можно сделать как вычет из налоговых платежей у самого заемщика после того, как он реально оплатил процент по кредиту. То есть, не платишь налогов – не сможешь получить субсидии по процентам.

Но слишком велика инерция уже заданного вектора и правительство, и регулятор с упрямством, достойного лучшего применения не делает никакого критического анализа своих прошлых ошибок и тотального неисполнения собственных планов. Нацфонд, госбюджет и печатный станок – вот далеко не самые лучшие источники нашей мнимой стабильности.

Недавно в своем выступлении Токаев, возможно, сам не осознавая того в полной мере, наконец-таки признал, что «нам необходимо перейти к реальной рыночной экономике», но потом выяснилось, что эта задача будет решаться при помощи… господдержки.

Как Нацбанк кредитует рост инфляции, девальвацию и импорт

Проблема в том, что, как признает даже сам Нацбанк, недостаточность объемов казахстанского производства для покрытия внутреннего спроса приводит к тому, что львиная средств государства, как и средств частного сектора, идет на финансирование импорта. Кроме того, рост госрасходов ведет к ухудшению текущего счета ненефтяного сектора. И наконец, подтверждена гипотеза двойного дефицита в Казахстане: ухудшение сальдо республиканского бюджета приводит к ухудшению текущего счета через канал импорта товаров.

Проще говоря, государству проще было бы «отпустить» рынок, создав предпосылки для роста вместо того, чтобы субсидировать экономику: дать не рыбу, а удочку.

Как мы уже писали, впервые Нацбанк запустил «печатный станок» в 2015 году для спасения КМГ, купив 10% акций КМГ за 753 млрд тенге, хотя эта операция полностью противоречила и до сих пор противоречит мандату Нацбанка, как монетарного регулятора. В том же 2015 году Нацбанк начал финансировать государственную помощь проблемным банкам, купив облигации Фонда проблемных кредитов (ФПК) на сумму 130 млрд тенге по очень низкой процентной ставке. А в 2017 году начался буквально апофеоз государственной помощи проблемным банкам за счет «печатного станка». Тогда Нацбанк на 470 млрд тенге купил облигации ФПК. В том же году началась программа оздоровления банковского сектора, в рамках которой пяти банкам выделили 775 млрд тенге субоординированных кредитов по низким процентным ставкам. Это уже более 1,2 трлн тенге, которые «влились» в экономику Казахстана и очевидно, что они серьезно повлияли на инфляцию, курс тенге, и на тот же импорт.

В 2018-2019 годах Нацбанк за счет печатного станка продолжил финансировать государственные расходы на оказание помощи банкам на сумму почти 1,5 трлн тенге. В 2020 году из-за пандемии печатный станок был вновь запущен для финансирования антикризисных мер властей, которые не были показаны в республиканском бюджете. Тогда, помимо госпомощи банкам, Нацбанк профинансировал на сотни миллиардов тенге такие государственные программы как Дорожная карта занятости, «Нурлы Жол», ипотечные кредиты и так далее. Общая сумма финансирования внебюджетных государственных расходов за счет печатного станка в 2020 году достигла 1,8 трлн тенге. Однако, если посмотреть республиканский бюджет в этот год, то там вы не найдете большого скачка в расходах бюджета.

Таким образом, если все государственные расходы собрать воедино, а не зацикливаться только на республиканском бюджете, то картина будет кардинально иной. Только так можно оценить, какой эффект эти триллионы и триллионы тенге оказали на курс, инфляцию, платежный баланс. При этом специалисты самого Нацбанка прекрасно понимают, что запуск «печатного станка» – это очень плохо для экономики и даже писали об этом в своей же утвержденной стратегии. Но они уже давно перестали быть независимыми, что, собственной и является фундаментальной причиной сложившейся ситуации.

Например, Нацбанк в прошлом году сказал, что в 2023 году он полностью прекращает финансирование льготной ипотечной программы «7-20-25». Однако президент дал поручение, и Нацбанк продолжил финансирование этой программы в сумме 100 млрд тенге и нет никакой гарантии, что этого не случиться еще в ближайшем будущем.

А ведь сам президент признает, что «малый и средний бизнес в Казахстане остается за бортом доступного банковского кредитования… При этом мы знаем, что у банков деньги есть, и они готовы финансировать прозрачно работающих предпринимателей», – говорил Токаев, намекая, что во всем виноваты банки и сами предприниматели.

Но проблема в том, что крупнейшие заемщики имеют доступ к льготным государственным средствам и гарантиям и могут получать кредиты в обход банков второго уровня, через госпрограммы и фонды. Те же льготные программы по ипотеке и автокредитованию практически лишили БВУ этих продуктов. В итоге им остался малый и средний бизнес, а также потребительское кредитование. Но МСБ – это высокие риски, которые банки решают через залоги, которые в свою очередь лишают смысла сам кредит для МСБ. Банковский кредит – рискованная затея и для самого бизнеса. Из-за высокой инфляции, базовой ставки и жестких требований регулятора стоимость коммерческих кредитов аномально высока и колеблется от 25 до 56%. Ясно, что проектов с такой доходностью, чтобы отдавать банкам эти проценты, практически не существует. Поэтому брать кредит равносильно самоубийству. Что касается кредитования под залог, то это тоже бессмысленно, поскольку их невозможно реализовать из-за чрезмерного ужесточения законодательства. Еще один замкнутый круг.

Как сказал один из топ-менеджеров банка, нам нужны те заемщики, которым мы не нужны.

Казалось бы, все ясно – нужно просто следовать здравому смыслу и экономической логике. Но в стране, которая на две три состоит из госкапитализма низы не могут, а верхи не хотят это сделать.

Итак, банковские кредиты недоступны малому и микробизнесу, для этого нужна макроэкономическая стабильность, но ее невозможно добиться в условиях сильной инфляции из-за высокой стоимости заемного капитала. Еще один замкнутый круг.

Как мрачно пошутил один из комментаторов в соцсетях, «наоборот хорошо, возможно обрушится как финансовая, так и политическая система».

• 79
• 70