Желтоксан, Жанаозен, Кантар – этапы становления народа

О казахской нации мы мечтаем, но ее еще нет. Мы слишком многого ожидаем друг от друга и от судьбы. Всё и сразу в истории не бывает, тем более, в таком сложном этнокультурном и этнополитическом проекте как нация.

Сразу предупреждаю, даже не стоит смотреть на нации Европы. Они – другие. Мы – молодые тюркские нации постсоветской Центральной Азии, и нам только предстоит пройти тот путь, которым прошло большинство современных европейских наций. В то время, когда мы были разрознены в своей колониальной зависимости, они давно уже были вместе.

Практически все европейские народы, чтобы стать нацией, прошли страшные войны, но воевали они не под чужим имперским, а под своим суверенным знаменем. Во-вторых, в мировых и прочих войнах каждый их народ претерпел неизбежные поражения и оккупации. В такие моменты народу являлось такое масштабное и всеобщее его унижение, чтобы осознать то, что его оскорбили как единое целое. И сейчас мы видим абсолютный рекорд солидаризации европейцев через эмпатию друг к другу и вообще к «человекам». Для них каждый человек – ценность, потеряв которую, они совместно скорбят. Миллионы выходят в знак сопереживания с траурными символами и со свечами.

По сравнению с европейцами постколониальные нации Турана находятся в начале пути. Мы выходим из состояния субнаций. Наша цель в том, чтобы народ перестал воспринимал себя просто как насельника территории. Следующий уровень – это восприятие себя как политического суверена своей земли и своей судьбы.

Каждый из наших народов прошел свою дорогу, но вернемся к собственной новейшей истории. История повторяется дважды – это вроде бы аксиома. Но не в нашем случае. У нас эпохальные события прошли трижды. Даже не хрестоматийные события, как отчитываются историки, а нечто большее. Произошло три кровавых сдвига коллективного сознания и даже бессознательного нации.

Желтоксан – Жанаозен – Кантар – вот три кровавые точки сборки казахской нации. Трижды колыхнулось, двинулось, крикнуло и захлебнулось кровью то, что составляет народную душу.

В 1986 парни и девушки еще верили старым вождям, обещавшим свободу, равенство, братство народов. Но вожди пролили кровь. Встретились два потока истории. Один – старый, еще с большевистских времен бурый от запекшейся крови и второй – светлый, верящий в свое будущее.

Казахское самосознание росло с верой в мечту о справедливости и счастье для всех советских народов. СССР наконец-то очеловечивался. Люди верили, энергия копилась в огромных количествах. И она была молодой и позитивной. Никто не ждал обмана. А ведь в моменты предательства общественная энергия быстро меняет свой вектор на протестный. И вырвалась эта энергия, как всегда, неожиданно для властей. Кремль прислал своего наместника, проигнорировав мнение народа. Казахи осознали себя коллективно униженными тем, что их и за людей не посчитали. Но тогда казахи не были готовы по-настоящему стать нацией. Они просто вышли с вопросом к властям. И тут власть совершила вторую ошибку, жестоко подавив митинг молодежи в Алматы. Казахи, осознав себя, создали не афишируемый, но общенациональный проект солидарности с теми героями, которые пострадали на площади или которых третировали на бесконечных совещаниях. Помните же, как пекли и молча раздавали по соседям поминальные лепешки.

И тут власть совершила третью ошибку. Помимо уже знакомых всем казахам обвинений молодежи в хулиганстве, началась масштабная кампания тотального очернения всего казахского как националистического. Да еще и второсортности всего народа: мы вам всё дали, а вы неразумные и неблагодарные такие. И тогда началось молчаливое сопротивление всей советской системе.

Желтоксан стал тем событийным сдвигом массового казахского сознания, когда народ впервые почувствовал себя единым целым. Конечно, формально республика оставалась в составе СССР, но внутренне люди уже были вне той реальности, которую создавали власти. Протестная энергия накапливалась.

Казахский народ прошел через всеобщее унижение. Это зачастую является точкой сборки для нациестроительства. Протестная энергия опять накапливалась, но нам повезло. СССР развалился сам. Но разрушающая протестная энергия никуда не исчезла. Она была просто перекрыта валом позитивной энергии от ощущения свободы от союзных оков.

Для казахского коллективного сознания Желтоксан стал кровью мучеников, заплативших своими жизнями за Свободу. При независимости массовый народный протест впервые аккумулировался в Жанаозене.

После крови Жанаозена в казахском обществе ожило то, что называется коллективным бессознательным. То, что в умных книгах называется народной душой. Тогда вновь ожила та солидарность, которая сплотила казахов после желтоксановских репрессий. И именно эта солидарность вывела казахов на улицы наших кантарских городов, поскольку патриоты поняли, что повторение жанаозенского расстрела будет концом всего будущего.

Казахи вернулись к тому, чтобы восстановить свое национальное единство. К сожалению, как это неоднократно бывало с другими, наша нация «спала», и для пробуждения и единения ей пришлось пройти через кровь и общенациональное унижение.

Над казахами сейчас довлеет страшная память Жанаозена и Кантара. Нация не знает всей правды, нация не прошла катарсис. И это следующие этапы ее становления.

P.S. Продолжение проекта «Turanian» – следует

• 79
• 65