Законопроект о митингах: все в интересах «бедных сотрудников полиции»

17 марта, 2020

519

«Проект нового Кодекса РК «О здоровье народа и системе здравоохранения» является антинародным», — утверждает общественный деятель, алматинский врач, кандидат медицинских наук Каиргали Конеев.

В минувшее воскресение доктор собирался вместе со своими единомышленниками провести санкционированный митинг против принятия этого документа. Но вмешался коронавирус: 13 марта на основании постановления главного санитарного врача РК акимат города отменил митинг.

— Разработчик проекта Кодекса – руководители министерства здравоохранения – не пользуются казахстанской системой здравоохранения, а потому он не заинтересован в улучшении ситуации со здоровьем населения, — уверен Каиргали Конееев. – Из инсайдерских источников нам, например, известно, что семья одного очень высокопоставленного чиновника от медицины проживает в Австрии. А вот то, что директор департамента контроля качества и безопасности товаров и услуг (ДККБТУ) по Алматы (главный врач СЭС) Айзат Молдагасимова возила лечить свою маму в Европу, и вовсе общеизвестный факт. Об этом после огласки в социальных сетях официально заявила в субботу журналистам заместитель директора этого ведомства Асель Калыкова. Она сообщила также, что Молдагасимова находится сейчас на карантине, поскольку имела контакты с больным коронавирусной инфекцией, когда летела рейсом Франкфурт-на-Майне — Алматы. Напомню, главный санитарный врач Алматы сразу по возвращении из Европы (13 марта) участвовала в брифинге по коронавирусу, который проходил в городском акимате Тем самым она нарушила санитарный режим, поскольку приехала из страны категории опасности заражения 1Б. Следовательно, подвергла опасности жизнь журналистов, работников акимата и других представителей государственных органов, которые являются членами правящей партии Нур-Отан. А ведь она обязана была наравне с другими пассажирами проходить карантин в инфекционном стационаре.

Но вернусь к проекту Кодекса РК «О здоровье народа и системе здравоохранения». Мажилис Парламента в первом же чтении в начале марта единогласно принял этот антинародный Кодекс. Я догадываюсь – почему: большинство депутатов и членов их семей также не являются пациентами казахстанской системы здравоохранения.

Проект Кодекса мало того, что не систематизирован, чрезмерно детализирован, а некоторые его нормы противоречат друг другу, но еще и написан таким языком, что его с трудом понимают даже врачи, не говоря уже о пациентах. Такое впечатление, что его специально сделали непонятным и запутанным, чтобы было поменьше вопросов. Тем не менее, я постараюсь разъяснить, что ожидает казахстанского пациента после его введения в законную силу.

Возьмем пункт 3 статьи 170: «Искусственные меры по поддержанию жизни могут быть прекращены только при необратимой гибели головного мозга, зафиксированной консилиумом». Речь в данном случае идет об эвтаназии, которая запрещена статьей 171 проекта Кодекса. В статье 1 подпункта 300 разъясняется, что «эвтаназия — это удовлетворение просьбы об ускорении смерти неизлечимого больного какими-либо действиями или средствами, в том числе введением лекарственных или иных средств, а также прекращением искусственных мер по поддержанию его жизни в случаях неблагоприятного исхода заболевания».

В проекте закона также встречаются нормы, которые не относятся к здравоохранению, что тоже говорит об его бессистемности. К примеру, статья 81, предусматривающая сексуальное просвещение школьников, согласно логике, должна быть отражена в Кодексе «Об образовании», но никак не здравоохранения.

В документе вообще очень много неточных формулировок, показывающих, что разработчик в лице Минздрава «плавает» в терминологии. В статье 1 говорится, что «Лечащий врач – врач, оказывающий медицинскую помощь пациенту в период его наблюдения и лечения в медицинской организации». Таким образом, если вдруг у человека появится реакция на какое-то лекарство, назначенное лечащим врачом, но он в данный момент находится не в медицинской организации, то он не может обратиться к нему. А это прямое ущемление прав пациента. Подпункт 91 этой же статьи гласит, что «Организация здравоохранения – юридическое лицо, осуществляющее деятельность в области здравоохранения». То есть разработчик закона (Минздрав) считает, что филиалы клиник без открытия юрлица (ИП, например) не являются организациями здравоохранения

Или возьмем пункт 79 статьи 1: «Менеджер здравоохранения – первый руководитель, осуществляющий управление государственной медицинской организацией». В переводе на обычный язык это означает, что заместители первого руководителя, начальники отделов, руководители частных клиник не считаются менеджерами здравоохранения, что. конечно, является абсурдом.

Но самым возмутительным в Кодексе является пункт 7 статьи 216: «Субъекты здравоохранения обязаны сообщать незамедлительно координационному центру по трансплантации, определяемому уполномоченным органом, а также трансплантационному координатору по месту нахождения субъекта здравоохранения сведения о лицах, обратившихся, поступивших или находящихся в стационаре на лечении в состоянии комы по причине травмы и (или) острого нарушения мозгового кровообращения, с момента поступления или наступления комы.

Руководители субъектов здравоохранения ответственны за неисполнение данной нормы в соответствии с действующим законодательством РК. Согласно пункта 8 «Контроль за субъектами здравоохранения по реализации пункта 7 настоящей статьи осуществляется органами местного государственного управления здравоохранением и государственным органом в сфере качества медицинских услуг (помощи)».

При этом, ни в понятийном аппарате, ни в разделе компетенций этой зубодробильной статьи не упоминается об этом органе (или должностном лице) как координационном центре по трансплантации или трансплантационном координаторе. И совершенно непонятно, почему в координационный центр по трансплантации нужно сообщать о пациенте, который находится в коме, а не в состоянии смерти мозга? Вероятность выхода из комы первой степени является достаточно высокой. Кроме того, очень часто кратковременная кома может быть в структуре сотрясения головного мозга даже у молодых людей. Исходя из этой нормы, дальше трансплантационный координатор определяет тактику ведения пациента. Если антигенная структура у человека является распространенной, то ему повезло — он может остаться в живых после сотрясения мозга, но при редкой антигенной структуре мозга не исключено, что травма может стать для пациента фатальной.

Кратко коснусь тех норм, которые вызвали большой резонанс в обществе. Первое – это прививки. Важность вакцинации очевидна многим, если не всем. По данным самого Минздрава, отказ от прививок составляет 0,04%. Административные барьеры (принудительная вакцинация без разъяснительной санпросветработы) приведут к увеличению коррупции в здравоохранении. И как следствие — появится как большое количество фиктивных медицинских противопоказаний для прививок, так и рост числа фиктивных прививок. А это приведет ухудшению эпидемиологической ситуации и размытой картины, что повлечет за собой неверные управленческие решения.

Второе – вопросы, связанные с трансплантацией. В Кодексе нужно четко прописать презумпцию несогласия. Та норма, которую предлагает Минздрав, гласит, что при отсутствии согласия умершего пациента отказ от его имени могут высказать близкие родственники. На мой взгляд, – это полумера, означающая презумпцию согласия. Дело в том, что если родственники не высказали свое несогласие (не до этого им было после смерти близкого), то по отношению к умершему человеку могут применить презумпцию согласия.

Словом, после вступления в законную силу антинародного Кодекса РК «О здоровье народа и системы здравоохранения» будут ущемлены права рядовых казахстанцев, поскольку вероятность того, что доноры все чаще будут превращаться из пациентов в доноров, в том числе для иностранных реципиентов, поскольку статьей 222 проекта Кодекса обговорен вывоз органов за границу. При таком уровне коррупции в здравоохранения, как у нас, это, понятное дело, будет являться лазейкой для экспорта органов за рубеж.