Дедолларизация: достаточно просто рисовать еще больше нулей

План по дедолларизации экономики Казахстана одобрен правительством. В среднесрочной перспективе до 2016 года нас ожидает: обеспечение макроэкономической стабильности, развитие безналичных платежей и сокращение теневого оборота, а также  повышение приоритета нацвалюты над иностранной. Вот уже 20 лет масштабность задач просто обескураживает…

Для успешной реализации плана по дедолларизации экономики Казахстана будут предприняты «беспрецедентные» меры: введение регулирования на осуществление платежей в наличном порядке, при осуществлении платежей в наличном порядке между физлицами по сделкам движимым и недвижимым имуществом, в том числе запрет на указание цен товаров и услуг в иностранной валюте; увеличение размера гарантирования по депозитам с  5 млн. тенге до 10 млн. тенге, снижение ставки вознаграждения по валютным вкладам до 3% годовых.   В общем, все свелось к изменению ставок по депозитам и перерасчету цен с долларов на тенге. Ну,  по крайней мере, с этим правительство точно справится.

Вопрос в другом. Дедолларизация, по крайней мере,  в таком формате, не снимает с повестки дня ключевой вопрос: системные дисбалансы в экономике, следствием, а не причиной которых являются и недоверие к тенге, и необходимость девальвации, которая отложена, но по-прежнему актуальна в силу целого комплекса причин. Девальвацию, рано или поздно, все равно надо будет делать,  и тогда опять встанет вопрос доверия не только к тенге, но и к правительству. Если же нет – то за счет чего будет удерживаться курс? За счет Нацфонда?

Что предполагает сделать правительство? Снизить инфляцию до 3-4% к 2020 году. Каким образом? Например, еще больше сжать денежную массу? Григорий Марченко пытался сделать это. Не сработало. Потому что инфляция в Казахстане носит не монетарный характер. Никто не смог дать внятного объяснения природы инфляции. Раньше ее объясняли ростом цен на сырье, теперь ее объясняют их падением. Очевидно, что вопрос лежит в более глубокой плоскости. В настоящее время, в государственном реестре  субъектов  рынка, занимающих  доминирующее или  монопольное положение,  числится   772 компании, охватывающие жизнедеятельность всех 16 регионов Казахстана, включая Астану и Алматы.  Главная проблема антимонопольного регулирования в нашей стране — это ошибочность признания в качестве концептуальной установки борьбу с ростом цен и защиту прав потребителей. В мировой практике антимонопольный орган призван защищать не права потребителей, а конкуренцию на товарных рынках. В основе такого подхода лежит простая вещь: главное —  защитить конкуренцию. И тогда автоматически будут удовлетворены права и интересы потребителей, создана эффективная экономика и благоприятный инвестиционный климат. Таким образом, антимонопольные органы стран с классическим антимонопольным регулированием борются с причиной, а не со следствием, жестко пресекая факты несправедливой монополизации рынков.

Г-н Келимбетов  всегда отличается тонким юмором. Без него ( без юмора)  очень трудно оценить и другие предлагаемые меры. Например, «появления  существенного сегмента экономики, который нуждается в тенговой ликвидности, будет создан  спрос и предложения через повышение казахстанского содержания.»  Вопрос: как этого можно  добиться за оставшиеся 5 лет? К тому же «существенный сегмент экономики» уже нуждается в тенговой ликвидности.

 А в том, что « 93% платежей в Казахстане являются наличными платежами», обвинили обменные пункты. Это напоминает идею одного из российских депутатов, когда он, в качестве кардинальной меры борьбы с коррупцией,  предложил обязать давать взятки исключительно в рублях. Потому что, видите ли,  очень трудно тащить на себе десятки килограммов российской валюты…

Вообще, я очень хорошо помню, как в риторике правительства 90-х очень часто  звучало как мантра: необходимо повысить доверие к национальной валюте… Вот, собственно и концептуальная разница – повышать доверие к своей валюте, а не бороться с долларом. В этом смысле вполне адекватно распоряжение Президента о переводе депозитов и займов  квазигосударственных компаний из доллара в тенге.

Но если пойти дальше и  в принципе  ограничить  выдачу долларовых кредитов нашими банками, то возникает вопрос у их рисковиков. Можно ли действительно гарантировать стабильность валютного курса,  на фоне мировой финансово-экономической турбулентности, нестабильного рубля и постоянного давления на тенге?  Если да, то в каких пределах?

Нечто подобное недавно предложили  Олжас  Худайбергенов и Ануар Ушбаев.   Точнее, они предложили Нацбанку фактически выкупить валютные  ипотечные и потребительские займы, а затем  ввести ограничения на выдачу валютных займов. Это, наряду с ростом тенговых депозитов, по их мнению, «обнулит» потребность в валютных займах. Правда, при этом оговаривается, что у банков снизятся валютные риски, поскольку они  перекладываются (внимание, важная оговорка!) от депозитора на кредитора.

Все это, конечно,  хорошо. Но  кто или что заставит казахстанские банки действительно выдавать кредиты в тенге,  без привязки  к курсу иностранных валют, при которой уровень процентной ставки делает  бизнес  фактически бессмысленным?

А ведь в экономике есть деньги: что-то в Пенсионном фонде, что-то в американских ценных бумагах… с отрицательной доходностью. Нацфонд не в счет. Там вообще все путаются в показаниях: сколько было, сколько осталось? В любом случае, для действительно системного решения вопроса  нужны политическое мужество, способность взять на себя ответственность и обладание достаточным влиянием.  Возможно, такая фигура и есть, но у нее нет на это достаточной мотивации. Такой фактор, как «вывод страны из перманентного кризиса», отпадает. Разве что нужно заранее смириться с ролью политического трупа…

Или таким образом реализовать свои суицидальные попытки…

Проблема в том, что последние 15 лет, бесконечно обесценивая тенге после неизменных  заверений о его стабильности, нас приучили  выбирать более стабильную валюту для обеспечения сохранности накоплений и объективности подсчета финансовых итогов деятельности. По сути, тот факт, что после почти 20 лет существования собственной валюты, мы последовательно делаем все, чтобы ее обесценить, говорит о системном банкротстве нашей экономики. И не важно, в какой валюте оно измеряется. Национальная валюта – категория почти сакральная. Это сложнейший сплав социально-экономических, ментальных, политических, психологических факторов. Нельзя укреплять доверие к ней за счет населения. Дело даже не в долларе, а в том, что оно постоянно чувствует себя обманутым,  и именно чувство несправедливости, а не уровень жизни подталкивает население сначала к накоплению недовольства, а потом взрыву. 

• 74
• 76