"Хаос порой даже схож с анархией"

Алибек Джекшенкулов, экс-министр иностранных дел, премьер-министр теневого правительства, лидер Общенационального конгресса Кыргызстана:

— Итак, точка отсчета — апрель 2010-го. Прошел ровно год с момента второй революции в Кыргызстане. Уже можно, наверное, подвести некоторые итоги. Что изменилось?
— Если смотреть с точки зрения общества, его социально-экономического положения, то, к сожалению, каких-то позитивных перемен не произошло. Если посмотреть с точки зрения элит, то их положение усугубилось. Поэтому состояние страны остается достаточно сложным, моральная, психологическая атмосфера весьма напряженная. Самое же главное, что существовавшее недоверие к прежней власти никуда не исчезло, люди в основной массе продолжают не доверять нынешним элитам, и этот процесс набирает обороты. Управляемость страной не восстановлена, беззаконие продолжается. Ситуация почти тупиковая, поскольку со стороны самих властей не наблюдается ответственности, как и прежде, никто ни за что не отвечает, ни за свои слова, ни за поступки.

— Сейчас в этой ситуации не исключается вероятность того, не приведи Всевышний, что произойдет третья волна революции. Как вы к этому относитесь?
— Сегодня никто не может дать гарантии, что Кыргызстан избежит подобного сценария. Вы, вероятно, знаете, что в нашей стране создан Общенациональный конгресс, в котором объединились более двадцати партий, не вошедшие по итогам выборов в парламент. Хотя, при объективном рассмотрении, еще большой вопрос, кто попал в парламент «по-настоящему», потому как коррупция участковых комиссий, подтасовка избирательных бюллетеней, запугивание населения, активное участие криминалитета в выборах дает основание полагать, что легитимность нынешнего парламента под сомнением. Поэтому мы в рамках Общенационального конгресса уже организовали теневое правительство и альтернативный парламент. Пользуясь поддержкой широких слоев населения, мы считаем, что имеем на это моральное право. Наша цель — поиск мирных, цивилизованных путей вывода Кыргызстана из кризиса, создание условий для его устойчивого развития.

— А вообще как международные наблюдатели оценили прозрачность выборов?
— Я внимательно следил за работой международных наблюдателей и пришел к неутешительному выводу, что они в основном зациклились на своих глобальных интересах либо краткосрочных перспективах. И это объяснимо: никто не хотел идти на жесткую критику выборов, что могло бы спровоцировать ненужные с их точки зрения выяснения отношений, всплески негодования в обществе. И поэтому для сохранения стабильной ситуации они закрыли глаза на недостатки, которые были.

— Каким образом теневое правительство и теневой парламент осуществляют свою деятельность? Что вам удается сделать? С вами считаются?
— Нами уже сделаны первые серьезные шаги. После образования теневого правительства я встречался с официальным премьер-министром Алмазбеком Атамбаевым, также прошли мои встречи со спикером парламента Ахматбеком Келдибековым. По итогам этих переговоров нам предоставлено право выступать в стенах существующего парламента по наиболее актуальным вопросам, участвовать в работе комиссий и выдвигать законодательные инициативы. Между Общенациональным конгрессом и парламентом подписано соответствующее соглашение, и это, считаю, свидетельствует о нашем конструктивном подходе к политической борьбе. Что касается действующего правительства, то достигнута договоренность, что представители Общенационального конгресса войдут в наблюдательные советы, которые имеются во всех министерствах и ведомствах. Иными словами, мы будем активно участвовать в обсуждении и принятии решений, анализе существующих проблем, критиковать и подсказывать.

— Можете уточнить, какие политические движения, партии в вашем теневом правительстве объединены?
— При формировании теневого правительства мы взяли за основу альтернативно-формальный принцип. В результате в наших рядах объединились партии, которые не только не вошли в парламент по итогам выборов, но и те партии и движения, которые не смогли вообще принимать участие в выборах в парламент из-за финансовых, организационных и прочих затруднений, а также беспартийные. Это достойные и уважаемые люди, профессионалы своего дела. Допустим, наш кандидат на пост министра обороны возглавлял в свое время Генеральный штаб вооруженных сил Кыргызстана. Его отстранили от дел лишь потому, что он оказался некоррумпированным чиновником и не принадлежит к какому-то влиятельному клану. Или же, к примеру, на должность министра внутренних дел у нас номинируется бывший начальник Следственного управления МВД, доктор наук, полковник милиции — умнейший и порядочный человек, настоящий патриот.
Все эти люди, наши соратники, востребованы страной и способны взять на себя груз ответственности в сложное для страны время. Поскольку формирование правительства еще не закончилось, мы хотим продемонстрировать обществу и нынешним властям, что правительство, прежде всего, должно быть профессиональным, и в нем должны работать чистоплотные люди — это самая главная панацея выздоравливания общества. Неважно, как говорят, парламентская у нас республика или президентская. В конце концов, страной управляют прежде всего живые люди, а не законы.

— В таком случае каков уровень «чистоплотности» нынешнего руководства Кыргызстана? Какова степень его контроля со стороны СМИ, общества?
— Сегодня конкретно кого-то обвинять сложно — для этого должна быть мощная доказательная база. Но факт, что большинство нынешних руководителей были в старой коррумпированной криминальной системе, ясно, какую-то роль они играли тоже. А вот что касается контроля, наши СМИ имеют определенную свободу действий. Хотя здесь надо сделать поправку на то, кто является собственником тех или иных газет, телеканалов. Во-вторых, что самое печальное, даже те скандальные истории, которые выливаются на страницы печати, не имеют продолжения. Руководство страны практически не реагирует на подобные публикации, хотя, полагаю, ему придется это сделать.

— Со времени возникновения парламентской республики прошло всего полгода. Как этот эксперимент у вас приживается? Больше плюсов или минусов?
— Мое личное мнение — пока минусов больше. Все стало еще запутанней. Если прежде, допустим, распределением ресурсов, портфелей занималась одна семья, то теперь их несколько. Люди, бизнесмены при возникновении проблем попросту не знают, к кому идти, если идут к одному клану, то возникают препоны со стороны другого.

— То есть вместо одного президента появилось 120 мини-президентов — кажется, столько у вас депутатов?
— Да. И такой хаос порой даже схож с анархией.

— А насколько эффективен сейчас процесс принятия решений, законов в парламенте? Там больше «говорильни» или удается законы принимать?
— Законы иногда принимают, но их эффективность, реализация почти нулевая. Истинным хозяином положения является не народ, как должно быть, а, как и раньше, государственный аппарат. Демократические преобразования, в высоком понимании этого слова, наталкиваются на элементарные социально-экономические проблемы: бедность, коррумпированность, криминал, рост наркотрафика, торговля оружием и т. д. Ощутимых подвижек в преодолении этих зол не видно.

— Какова же роль во всем этом Розы Отунбаевой, может она как глава государства, пускай и с усеченными полномочиями, контролировать ситуацию?
— Пока нельзя сказать, что она что-то контролирует, хотя бы в тех рамках, которые определены новой Конституцией. К такому выводу я прихожу из конкретных действий правительства — да, оно пытается что-то делать, но все пробуксовывает.

— По поводу предыдущего президента Курманбека Бакиева. В первые месяцы после революции временное правительство стремилось вернуть его, его сына Максима и других родственников в Кыргызстан, чтобы предать суду. Со временем, такое ощущение, запал исчез. Как сейчас обстоит дело с этим вопросом?
— Вообще в кыргызском обществе есть большое желание добиться его выдачи, но каких-то усилий, мероприятий, даже элементарных предпосылок для этого лично я не вижу. Почему? Видимо, потому, что сегодняшняя власть озабочена не проблемами общественности, а проблемами сохранения власти. И в этом беда нашего государства.

— «Фактор Бакиева» как-то сказался на кыргызско-белорусских отношениях?
— В определенной степени, конечно, холодок между двумя странами прошел. Но мы все понимаем, что межгосударственные, международные взаимоотношения гораздо выше, чем интересы отдельной личности, пускай это и бывший президент.

— Насчет глубинных мотивов «второй тюльпановой революции» выдвигалось множество версий, в том числе и связанные с влиянием внешних сил, например России. Ваше отношение к этому как специалиста в области международных отношений?
— Сложно судить однозначно, поскольку нет четких доказательств, а я привык оперировать фактами. Все, что мы имеем, это в основном лишь домыслы и рассуждения. Вместе с тем я думаю, что как международный игрок Бакиев перестал удовлетворять не только Россию, но и все мировое сообщество. Долгое время он пытался заигрывать между мировыми державами, между региональными влиятельными странами, и в итоге внешняя политика Кыргызстана оказалась весьма слабой и безответственной.

— Каковы сегодня авторитет и влияние России у официального Бишкека и простых граждан Кыргызстана?
— Скажу, прежде всего, с позиции наших граждан. Для них Россия продолжает оставаться страной с высоким авторитетом. Это и общая история, культура, торговые и экономические связи, многое другое. Кроме того, вы, наверное, сами знаете, что на сегодняшний день почти миллион кыргызстанцев находятся на заработках именно в России. Один из главных источников доходов у нашего населения — деньги, которые присылают из России своим семьям гастарбайтеры. Если говорить о позиции элит, то их внешнеполитические предпочтения зачастую зависят не от государственных, а личных интересов. Соответственно, помимо российского, немало представителей элиты подвержены американскому, европейскому или турецкому влиянию. Сказать, что сейчас руководство страны имеет какой-то ясный ориентир, сложно, хотя декларируется разное. То, что происходит в реальной политике, — это же самая главная оценка.

— В таком случае как складываются отношения кыргызского правительства с США, в частности очень интересует судьба авиабазы «Манас»?
— Положение далеко не однозначное. Вот представьте, Отунбаева едет в Америку и непонятно какие дает там обещания, параллельно Атамбаев едет в Россию, и тоже неизвестно, о чем договаривается. То есть нет системы, нет единого подхода к внешним факторам, о многих из которых, в силу известных причин, я не вправе распространяться. Что же касается авиабазы в Манасе, то она пока существует и процветает.

— Принято считать, что в событиях прошлого года большую роль сыграл Казахстан, особенно в обеспечении безопасного переезда Бакиева через Казахстан дальше в Белоруссию. Как вы считаете, насколько помогло казахское миротворчество?
— Во-первых, здесь надо понимать, что в Кыргызстане к Курманбеку Бакиеву относятся по-разному: на юге — весьма лояльно, на севере — нетерпимо. Остается только догадываться, к каким последствиям могло привести дальнейшее нахождение экс-президента в стране. Во-вторых, и на севере, и на юге авторитет Казахстана и лично президента Нурсултана Назарбаева очень высокий. Мы хорошо видим достижения Казахстана в экономике, успехи во внешней политике, в частности проведение саммита ОБСЕ в Астане, назначение Касым-Жомарта Токаева на высокий пост в ООН. Все эти моменты позволяют воспринимать вашу страну в качестве регионального лидера. Ну и, разумеется, огромную роль играют братские отношения между нашими странами, коими мы дорожим и заинтересованы их развивать.

— У Кыргызстана серьезные проблемы не только в политике, но и экономике. Какой конкретно помощи ваша страна ждет от Казахстана?
— От Казахстана мы ждем всеобщую поддержку во всех направлениях. Именно поэтому я специально прибыл сюда, чтобы подробно рассказать о трудностях, с которыми мы сталкиваемся, чтобы наши казахские коллеги лучше понимали ситуацию в Кыргызстане.

— Недавно ваш премьер заявил о заинтересованности Кыргызстана войти в Таможенный союз. Как это будет совмещаться с членством в ВТО?
— Мне кажется, что в свое время Кыргызстан поспешил с вхождением во Всемирную торговую организацию. Невыгодные условия членства при нашем отсталом производстве, с нашим слабым экспортным потенциалом нашей экономике фактически ничего не дали и не дают. Поэтому наше присоединение к Таможенному союзу России, Казахстана и Беларуси, с одной стороны, и ответное движение России и Казахстана к членству в ВТО — с другой будут способствовать росту наших экономик и интеграционных процессов.

— Последний вопрос. Очень больная тема — непростые отношения между кыргызами и узбеками, особенно после прошлогодних столкновений в Кыргызстане на межэтнической почве. Как сегодня решается эта проблема и каковы в свете этого взаимоотношения на государственном уровне с Узбекистаном?
— Последствия прошлогоднего конфликта на юге преодолеваются очень трудно. Нужно время, необходимо провести глубокую и основательную работу, чтобы люди забыли горечь, страх, обиды, ведь пострадали обе национальности. В такой ситуации обвинять одну из сторон может только тот, кто ничего не понимает в жизни. На самом деле в том, что произошла трагедия, виноваты прежде всего политики, их непомерные амбиции. Сейчас в нашем обществе предпринимаются меры, чтобы восстановить добрые, дружественные отношения между народами, хотя, повторяю, этот процесс очень труден.
Что касается двусторонних отношений Кыргызстана с Узбекистаном, то они на сегодняшний момент, насколько мне известно, находятся в замороженном состоянии. Каких-то реальных сдвигов не наблюдается. Однако, надеюсь, и узбекское руководство, и наше нынешнее правительство осознают важность шагов навстречу друг другу.

• 115
• 108