Философия казахского курака

25 ноября, 2022

В Алматы прошел международный квилт-фестиваль «Восточный базар».

Если есть на планете ремесло для всех времен и народов, то это лоскутное шитье. Можно говорить об уникальности казахского войлока и грузинского ювелирного искусства минанкари, узбекских абровых тканей и индийской живописи на ткани «роган», но практически у каждого народа есть свое лоскутное одеяло. И соответствующая техника. В Англии это пэчворк, в Корее – боджаги (пояги), в Казахстане – курак.

В Центральном государственном музее РК прошел международный квилт-фестиваль «Восточный базар», организованный Ассоциацией мастеров лоскутного шитья Казахстана. От традиционного казахского курака до «болгарского календаря» (одеяло Ирины Цисневич из Астаны), от джинсовых пуфиков с казахским орнаментом до лоскутных портретов Брэда Питта и Джонни Деппа (автор — карагандинка Наталья Дьяченко), от пейзажей до почти плакатов — экспозиция в музее показала не только бесконечные возможности лоскутного шитья, но и такие же бесконечные источники вдохновения.

«Я – кочевник, — рассказывает участница выставки Наталья Кривец. Ее работы побеждали на конкурсах мастеров лоскутного шитья Казахстана, участвовали в выставках в Великобритании, Франции, Нидерландах, Монголии, России. – Недавно я подсчитала: оказывается, за свою жизнь я переезжала 40 раз. Жила в разных городах и странах. И всем вдохновлялась».

Даже само увлечение лоскутным шитьем началось у Натальи за рубежом. В Бухаресте в Румынии она познакомилась с француженкой, которая занималась пэчворком. «Она была такая необыкновенная, — рассказывает казахстанская мастерица. – Она собрала нас, целую группу, и начала учить». Наталья узнала основные техники и практически сразу стала создавать свое. Это тогда «всплыли» детские воспоминания о лоскутных одеялах, которые шила ее бабушка в далеком украинском селе. «Они были такими красивыми!» — вспоминает мастерица.

Но работы Натальи с самого начала не были похожи ни на французские – ее первого учителя в мире пэчворка, ни на украинские – бабушкины. А вот Центральная Азия и Казахстан читаются в них сразу.

«Я долго об этом размышляла, — говорит Наталья. – Уже после того как сделала достаточно много работ, уже после моей учебы в Сорбонне (я закончила факультет пластических искусств). И пришла к выводу: наверное, это все-таки выражение моей идентичности. Потому что если при выборе материала меня тянет обязательно использовать лен – более русского материала вы не найдете, то при создании самого панно мне не хочется обращаться к русским узорам или мотивам – вы их в моих работах не увидите. Меня всегда тянет на наше казахское».

Наше казахское – это «Восток», первая работа Натальи – победитель конкурса мастеров лоскутного шитья в Казахстане, где и курак, и казахский орнамент, и абровые узоры, и, главное – абсолютное ощущение казахского корпе. Такого — очень красивого.

Наше казахское – это «Первое искусство», знаковая работа в творчестве Натальи Кривец. Где солнцеголовое божество и солярный круг, казахский орнамент и изображение глаза как тамга в самом центре. «Конечно, я очень люблю петроглифы, — рассказывает мастерица. – Я ездила на них смотреть и у нас, в Казахстане, и в Монголии, и всегда удивлялась тому, как современно и по-дизайнерски они смотрятся. Потом я увидела в музее имени А.Кастеева панно, сшитое из баскуров, и поняла, что это – идеальная композиция. Потом у меня — впервые на этой работе — появилась идея использовать лен, шерсть и шелк. Добавьте к этому мое увлечение самыми разными текстильными техниками, например, здесь я использую как современные краски, что вздуваются от горячего воздуха, так и старые-старые вышивки, — и вот все это изобилие «вылилось» в эту работу».

И, наконец, наше казахское, а, может, наше общемировое – это панно «Элементы», которое сложно описать. Там вроде бы казахские узоры, но только на первый взгляд: при ближайшем рассмотрении вы понимаете, что это не они. Там вроде бы изображения человечков, похожие на наскальные рисунки – но это совсем не они. «То есть вы смотрите на панно, пытаясь найти что-то знакомое, узнаваемое, но не можете. Вам здесь все что-то напоминает – но это не оно», — говорит мастрица.
У Натальи Кривец есть идея – сделать коллективный курак. То есть организовать выставку, на которую будут приходить люди, брать лоскутки и сами решать, куда их «приткнуть» на общем полотне. «Это будет смешение народного ремесла с контемпорари-арт, где зритель участвует в создании произведения искусства» — говорит Наталья.

– А чем, на ваш взгляд, отличается пэчворк от курака?

– В них есть схожесть и есть различия. Изначально лоскутное шитье во всем мире появилось из чисто экономических соображений: ткани всегда стоили дорого. Где-то их катастрофически не хватало – например, в Японии или Америке. Но постепенно ремесло «от бедности» начало перерастать в народное искусство. А казахский курак (не знаю, на каком этапе и не знаю, есть ли что-то подобное в других странах) обрел и еще свою особенную философию. Даже если взять традицию раздавать лоскуты на похоронах. Ведь что она означает? Что благодатная сила ушедшего в другой мир человека передается оставшимся в живых. Я читала, что казахи из лоскутов шили одежду для детей, чтобы малыш жил так же долго, как его дедушка и бабушка, и заслужил такие же любовь и уважение. То есть для казаха лоскуток – это носитель важной информации. Мне кажется, на нашей выставке заметно, что для нас искусство курака – это не просто соединение разных кусочков ткани, это жизненная философия.