Опасность для президента возникла в январе 2022 года и пока никуда не исчезла

20 сентября, 2023

3438

Как принято считать, главный риск для Касым-Жомарта Токаева – потерять не только власть, но и жизнь – возник в ходе Кантара 2022 года. Однако здесь не все так просто – даже если принимать во внимание только официальную и близкие к ней версии Январских событий. Дело в том, что опасность тогда была многоплановая, и не со всем удалось справиться, что косвенно подтверждается нынешней внутриполитической ситуацией и тем, что некоторые из этих рисков сохранились и даже возможен реванш.

Что-то пошло не так?

Версий того, что произошло в январе 2022 года, множество. Некоторые из них взаимно дополняют друг друга, а многие входят в полное противоречие. В данном случае не имеет смысла все их пересказывать даже в виде дайджеста, но начнем сегодня с того, чем закончили предыдущий материал на эту тему: второй президент, как ни крути, оказался главным бенефициаром того, что произошло – укрепился во власти, потенциально избавился от конкурентов и тех, кто ему мешал (не полностью, конечно, но все же), в несколько этапов (референдум, выборы, «политреформы») де-юре прописался в Акорде до 2029 года. Кроме этого, многое заставляет думать, что Токаев, как минимум, знал, что что-то такое намечается. Но пока неясно, что именно ему было известно, до какой степени он был осведомлен о возможных последствиях и когда об этом узнал.

Конечно, точные ответы на эти вопросы прояснили бы общую картину, но у нас их нет, поэтому приходится предполагать с разной степенью вероятности. Общими же факторами следует принимать несколько позиций. Во-первых, что в силу своего положения переходного президента и некоего «договора о намерениях», Касым-Жомарт Кемелевич должен был быть посвящен если не в детали, то в общий план операций «Транзит» и «Преемник» (это два разных и следующих один за другим проекта).

Поэтому, ведая, что творится в стране и обладая аналитическим умом, чего у него не отнять, второй президент должен был прекрасно осознавать, что в вверенной ему стране что-то намечается – что-то не по плану. Сюда следует включить и перераспределение властных полномочий, и опасное для экономики и политики оставление у руля правительства Аскара Мамина, и переход нацкомпаний и активов больших корпораций из рук одних клептократов к другим, и так далее. Это не говоря уже о том, что под боком у главы государства формировались и совершенствовали свои умения различные боевые отряды. Правда, последнее можно было списать на то, что даже в Совбезе Токаев де-факто оставался на третьем месте, а выявленный за полгода до Кантара факт прослушки его телефона вывел наружу факт, что ему не доверяют. Тут, к слову, Нурсултан Назарбаев вряд ли бы не в курсе, и уж точно к этому имел прямое отношение тогдашний председатель КНБ и по совместительству куратор транзита власти Карим Масимов.

Токаев в январе

Позже стало появляться много «информации» о том, что делал или не делал действующий президент в конце декабря и начале января, начиная со странной поездки в Питер и заканчивая тем, что его еще в начале протестов в Мангыстау уговаривали не предпринимать никаких контрмер. Но мы на этот раз не станем их рассматривать на предмет достоверности, а возьмем пару примеров из того, что он изрекал сам. Например, третьего числа в три часа ночи Токаев «твитнул», что дал поручение правительству «срочно рассмотреть ситуацию в Жанаозене с учетом экономической целесообразности, в правовом поле», добавив при этом: «Демонстранты не должны нарушать общественный порядок». Многие восприняли это как намек на то, что если уступки и будут, то несущественные, тем более, мангыстауцы уже начали выдвигать новые требования экономического характера. Зато на следующий день Токаев сначала послал правительственную делегацию в Актау, а уже вечером сделал новое заявление: «Обращаюсь с просьбой к демонстрантам не следовать призывам деструктивных лиц, заинтересованных в подрыве стабильности и единства нашего общества», заодно пообещав, что требования социально-экономического характера будут рассмотрены отдельно на специальном совещании в столице.

Параллельно в ряде регионов Казахстана ситуация стала выходить из-под контроля властей и лидеров протеста, причем первое, судя по всему, было организовано. И после полуночи Токаев уже в видеоформате заявил, что «власть не падет». На фоне логичных призывов не поддаваться на провокации, эту фразу, как нам представляется, нужно воспринимать отдельно и как наиболее близкую к нашей сегодняшней теме. Вряд ли Касым-Жомарт Кемелевич под «властью» понимал акиматы Алматы или Шымкента, которые на тот момент даже не думали штурмовать, не говоря уже о том, что информация к нему поступала, мягко говоря, не столь оперативно, зато изрядно искаженной.

В эти часы (еще раз заметим, что речь идет о времени, когда мирные митингующие и примкнувшие к ним на тот момент небольшие отряды «деструктивных элементов» только добрались до площади в Алматы, где их встретили слезоточивым газом и светошумовыми гранатами) даже никому в голову не приходило, что кто-то что-то собирается насильно свергать или даже ронять, поэтому слова «Власть не падет» можно было воспринимать либо как открытый месседж неким темным силам, либо как скрытое признание, что все происходящее вокруг – это только начало. В принципе, как показали дальнейшие события, можно принять оба варианта.

А потом отключился Интернет, и мы стали получать дозированную информацию. Тут, наверное, к официальным сообщениям – об отставке правительства, аресте Масимова, вводе ОДКБ, председательствовании Токаева в Совбезе и каких-то боях в Алматинской области – можно и нужно добавить то, что не подтверждалось и особо не опровергалось официозом. Это, например, задержание Самата Абиша, бегство из страны агашек и татешек, включая самого Назарбаева, а также то, что появилось позднее в виде героического отказа президента от самолета с 25 миллионами долларов на борту и билетом в один конец. Нет необходимости говорить о том, правда это все или домыслы, но такие сигналы добавляют яркие и четкие краски в общую картину происходивших в январе событий, которые прямо или косвенно затрагивают Касым-Жомарта Кемелевича.

Многовекторные риски

Если исходить из того, что попытка государственного переворота и захвата власти все-таки была, то риск лишиться власти и, может быть, даже жизни для Токаева был довольно высок. Даже в случае, если принимать во внимание версию, которую мы прежде излагали – касающуюся имитации переворота. Напомним, речь идет о проекте, которые был разработан еще в конце «нулевых», когда в стране могло использоваться общее недовольство ситуацией, спровоцирован массовый протест, который должен был быть подавлен жесткими методами. Тогда на арену вышел бы некий «народный спаситель», смещающий «кровавого правителя» – некий лидер демократической хунты. Однако не до конца понятно, Токаев в данном случае был правителем или спасителем, хотя, исходя из конечного результата, он вполне мог совместить оба образа.

Коротко говоря, это был «дворцовый переворот», фоном которого были народный протест, провокации «деструктивных элементов», кратковременный отход силовиков для того, чтобы вернуться и открыть огонь на поражение и общая картина, делающая из сохранившего свои позиции президента скромного героя, устоявшего перед заговором. Однако тот факт, это эта картина, мягко говоря, неполная и составляющие ее пазлы во многом не сходятся, заставляет думать, что политические и личные риски начала 2022 года для второго президента были совсем другими – не такими, как может показаться даже с конспирологической точки зрения.

Более того, вполне возможно, что опасность для него была на тот момент (забегая вперед, скажем, что во многом она сохраняется) разнонаправленной, комплексной и «многовекторной». Так получилось, что квартиросъемщик Акорды в силу своего политического положения оказался «президентом для битья» сразу нескольких групп. Во-первых, конечно, его могли устранить те, кто рассчитывал получить верховную власть, так как поняли, что по каким-то причинам первоначальный сценарий операции «Преемник» не совсем соблюдается. Во-вторых, это противоборствующие кланы, которые рассчитывали воспользоваться ситуацией и решить свои политико-экономические планы. На третьем месте идут те, кто вроде бы вошел в команду Токаева, но видя, что тот может проиграть, решил вновь «переобуться» (как известно, предатель иногда хуже врага). Ну и, конечно же, это те самые протестные массы, которые хоть и не думали (да и не могли) физически устранить президента, но их настроениями обязательно воспользовались бы любые из трех перечисленных групп.

Но самое здесь интересное то, что опасность (опасности) были настолько велики и явственны, что полностью не исчезли и по сей день. Становится очевидным, что Токаеву лично, его Администрации и всем, кто так или иначе связан со «второй республикой», невыгодно, чтобы общество и весь мир знали истинную подоплеку Январских событий и их главных организаторов. Почему? Ответа на этот вопрос, по понятным причинам, на данный момент нет. Однако понятно, что Акорда сейчас пытается сделать вид, что прежних рисков уже нет, и президент-герой вовсю занимается насущными делами. Кое-что могло бы проясниться в процессе по делу Дикого Армана, который находится в Алматинском СИЗО, но, судя по всему, и там власти будут делать все, чтобы лишняя информация не просочилась в общество.

О том, какие именно риски и, соответственно, страхи испытывает на данный момент президент Касым-Жомарт Токаев, мы опишем в дальнейших публикациях. Но пока отметим, что они – экономические, социальные, политические, и, естественно, комплексные, и все они имеют, скажем так, национальный (в смысле республиканский) характер и являются более-менее устойчивыми. Но есть и опасности, связанные с геополитикой, которые возникают и меняются быстрее и чаще, чем послания народу или даже заседания Совбеза. Вот о них мы и поговорим в следующий раз.