Почему Европейскому Союзу стала важна Центральная Азия?

Президент Совета Европейского Союза Шарль Мишель посетил Астану и следует в Ташкент. Уровень и частота контактов ЕС и Казахстана в последнее время стали беспрецедентными. В июле у Мишель и Токаева состоялся телефонный разговор. «ЕС готов углублять связи с Центральной Азией и поддерживать региональное сотрудничество», – написал глава Евросовета в своем Twitter на днях. Что бы это значило?

Саммит «ЕС – Центральная Азия», в котором приняли участие главы государство, можно назвать экстренным. До сих пор контакты между Брюсселем Астаной и Ташкентом не были такими интенсивными. Судя по всему, Европа начала понимать, что Казахстан и Узбекистан могут сыграть стабилизирующую роль в конфликте между Россией и Украиной, который, похоже, зашел в тупик.

Напомним, Казахстан стал первой страной, подписавшей с Европейским союзом соглашение о расширенном партнерстве и сотрудничестве, который является нашим самым крупным торговым партнером. Позднее аналогичное соглашение было подписано с Узбекистаном.

Тогда Касым-Жомарт Токаев дал понять, что «Казахстан мог бы внести свой вклад, играя роль своего рода «буферного рынка» между Востоком и Западом, Югом и Севером». Он призвал Европейский союз к сотрудничеству в деле развития альтернативных трансконтинентальных коридоров, имея в виду прежде всего Транскаспийский международный транспортный маршрут. И уже тогда маячила угроза энергетического кризиса, где Казахстан предложил «свой углеводородный потенциал с целью стабилизации ситуации на мировых и европейских рынках». В июле собеседники, помимо прочего, «выразили обеспокоенность по поводу обострения продовольственного кризиса». Именно тогда президент пригласил Шарля Мишеля посетить Казахстан с визитом. Тогда он еще не знал, что двумя неделями раньше ему придется принимать Владимира Путина.

Астана сегодня оказалась в привычно щекотливой ситуации, но пока ей удается балансировать между Россией и Западом. Надо сказать, что европейцы понимают и принимают игру Токаева. Казахстан все чаще называют точкой балансировки между разными сторонами конфликта. Когда Токаев назвал на Петербургском международном экономическом форуме «ЛНР» и ДНР» квазигосударственными территориями, Запад простил ему даже обращение к ОДКБ в январе этого года и практически не заметил его последнюю инициативу по «поддержке русского языка». Но, что еще более важно, сквозь пальцы смотрит на практически безальтернативные президентские выборы.

Не ждут в Европе и тех 100 тысяч российских призывников, бежавших в Казахстан «частичной мобилизации» в РФ и надеющихся отсюда перебраться на Запад, предпочитая, чтобы мы как-то самостоятельно решили эту проблему.

Поэтому замглавы МИД Роман Василенко очень точно охарактеризовал текущий момент: «если когда-либо и было время наладить более прочные связи между Казахстаном – и Центральной Азией в целом – и Европой, навести мосты между нами и сблизить наши два региона, то это время пришло».

Тем не мене, очевидно, что это потребует каких-то конкретных действий с обеих сторон. Казахстан, наряду с Узбекистаном назывался в числе стран, куда могут переехать десятки и даже сотни иностранных компаний, базирующихся в России. Но пока речь идет о единицах и дело даже не в размерах новых рынках, но чрезвычайно уязвимом для иностранцев инвестиционном климате и непроработанности транспортно-логистических коридоров.

Астана стремится к их диверсификации, но стадия «внимательно изучения» альтернативных маршрутов может затянуться даже после того, как Шарль Мишель договорились с Токаевым о принципиальных вещах – слишком много вопросов не решались десятилетиями и теперь за это расплачиваются обе стороны.

К тому же, Казахстан не может исходить из сугубо экономической целесообразности, поскольку по-прежнему фундаментально зависит от Москвы, как минимум, по КТК. Хотя очевидно и то, что, как выразился один из европейских политиков в неформальной беседе, «радует, что Казахстан постепенно сползает с российского забора».

Тем не менее, история дает еще один шанс нашей стране стать «точкой сбора» в чрезвычайно запутанном клубке противоречий между Западом и Россией. Вопрос только в том, смогут ли обе стороны «перезагрузить свои отношения» и, как ни странно, но здесь главными препятствиями станут не столько наличие политической вол, сколько качественная экспертная составляющая с обеих сторон, поскольку сейчас этот уровень чрезвычайно низок. В Европе можно на пальцах одной руки пересчитать тех, кто достаточно погружен в проблематику нашей страны и контекст всего региона, а в Казахстане точно также мало тех, кто готов сформулировать четкие подходы как по точечным вопросам, так и связать их в одно целостную концепцию – сказываются десятилетия отрицательной селекции на госслужбе.

И хотя Роман Василенко говорит в интервью DW, что «Мы не пророссийские, мы не прокитайские, мы не прозападные. Мы настроены проказахски», в решении конкретных вопросов сохранить свою многовекторность будет чрезвычайно трудно.

К сожалению, наши многочисленные встречи в Брюсселе и Вене показали, что у Европы нет четкого видения новой архитектуры безопасности на континенте. Но, как сказала Джамиля Стехликова, «Запад обнаружил, что в Евразии появился очень сильный игрок, о котором он до сих пор не подозревал… Поэтому Казахстану пришло время отказаться от своей многовекторности, но таким образом, чтобы стать центром новых моделей регионального сотрудничества с тем пространством, которое возникнет после падения Российской империи».

В этом контексте, возможно, нужен более свежий взгляд на принятую два года назад стратегию ЕС в Центральной Азии и Казахстане. Конечно, очень ценно то, что в ее разработку были вовлечены все стороны и основные ее приоритеты не теряют своей важности, а возможно, стали еще более актуальными. Но именно поэтому пришло время для ее более детальной проработки в изменившемся геополитическом контексте, понять, что конкретно было сделано за это время и почему не удалось сделать больше? Как можно сделать реализацию этой стратегии более оперативной и адекватной изменениям? Стратегия должна дать какой-то стабилизирующий сигнал и России, и Украине, и всем странам СНГ, и конечно, Европе. И важно то, что Токаев и Мишель готовы выйти за ее рамки.

Таким образом, уже в ближайшие недели состоится следующий контакт на высшем уровне – конференции ЕС-Центральная Азия по устойчивому соединению в Самарканде. На этой конференции будет решено, как увеличить пропускную способность Среднего коридора, а также представлена две инициативы Global Gateway: по водным ресурсам, энергетике и изменению климата, по цифровой связи.

Согласован меморандум о взаимопонимании по стратегическому партнерству в области устойчивого сырья, аккумуляторов и водорода, который будет подписан в ближайшее время. Выросла вероятность прямого воздушного сообщения. Но самое главное, будет подписано соглашение о финансировании Соглашения о расширенном партнерстве и сотрудничестве.

В совместном коммюнике был затронут вопрос и политических реформ, что говорит о том, что «уважение прав человека и основных свобод является важнейшим элементом нашего сотрудничества».

«Мы решительно осудили агрессивную войну России и привержены поддержке Украины столько, сколько потребуется» – подчеркнул глава ЕС.

Увы, пока же надо признать, что Путин, как бы кто к нему не относился, продолжает навязывать свои правила игры всему миру. Именно он принимает сегодня решение о том, когда и какой силы нанести ядерный удар или на каких условиях Россия она готова вести переговоры. Все большие мальчики, в том числе ООН, ОБСЕ, ЕС и Европарламент и даже НАТО по-прежнему вынуждены реагировать на его решения, а не влиять на них. И в этом смысле Россия все еще остается великой страной.

Однако, правда и то, что даже если слухи о распаде России останутся только слабой вероятностью, мир стоит перед необходимостью переосмысления новых центров тяжести и в этом смысле нужны новые нестандартные и креативные решения. Например, Казахстану нужно стать более амбициозным и предложить себя в качестве нового центра Евразии, потеснив Россию, которая уже явно не справляется с этой ролью.

Фото на обложке из открытых источников.

• 62
• 53