Серик Рысжанов: Коран не разрешает того, что разрешили себе люди

Серик Рысжанов, переводчик Корана на русский язык, публицист, рассказал exclusive.kz, что на самом деле священная книга мусульман не приветствовала многоженство, ранние браки и покрытие голов женщинами.

– Ислам в Казахстане становится все более популярным и влиятельным. При этом есть расхожие убеждения, которые противоречат светским устоям нашего государства. Наиболее распространенное из них – допустимость многоженства. Действительно ли Коран разрешает эту норму?

– Напомню, Коран – последняя книга от Бога. Действительно, раньше было разрешено многоженство, но с ниспосланием Корана это предписание не действительно. В Коране писано, что мы имеем право брать до 4 жен, но с одним условием (сунна 4): если вы способны обеспечить справедливость между женами, но в другой сунне четко и ясно говорится, что никто не сможет сохранить эту справедливость. Подчеркиваю, Бог не разрешает многоженства, это разрешили себе люди.

– Вы сказали, что до Корана существовала многоженство. Получается, что не Коран ввел многоженство, а наоборот, попытался объяснить свое отношение к многоженству?

– Правильно! Помимо многоженства есть и другое, что Коран ограничивает. К примеру, именно Коран призывает бороться с рабством.

– Почему тогда именно с исламом ассоциируется многоженство в современном мире?

– Это не более чем обычай. Весь мусульманский мир руководствуется двумя источниками – Кораном и преданиями, или суннами и хадисами. Там есть разрешение даже на временные браки. Основные положения 90 процентов жизни мусульман формируются именно хадисами, из Корана берется только около 10%. То есть понятия о многоженстве берутся из преданий, никто не говорит, что это предписание Бога. Бог же, напротив, сказал – вы никогда не сможете быть справедливым между женами. Но ни один имам не говорит об этом аяте.

– Часто многоженство объясняют прагматичными аргументами. Например, если супруга не возражает. Что у казахов это было традицией, чтобы обеспечить каждой кочевке хозяйку. Или можно брать жену, если человек может ее содержать. А сегодня это оправдывают тем, что слишком много одиноких женщин, что нужно решать вопросы демографии и прочее…

– В первую очередь надо разделить божественное и человеческое. Если говорить о Коране, то там эта практика, мягко говоря, не одобряется. Многоженство можно оправдать как угодно, но только не волей Бога. Но тут может возникнуть и противоположная логика: если у мужчины есть право иметь несколько жен, почему бы то же самое не разрешить женщинам? Люди всегда могут о чем-то договориться, но Бог этого не разрешает.

– Сейчас все чаще пользуются нике – даже молодожены идут сначала в ЗАСГ, а потом в мечеть. Какая из форм закрепления брака является приоритетной?

– Согласно Корану, необходимо заключать брачный договор между мужчиной и женщиной. Само слово «нике» переводится как интимные отношения. Перед этим актом мужчина и женщина должны заключать договор, самым главным пунктом которого является материальное вознаграждение женщины. Этот договор должен быть и у третьей стороны – 237 аят – при разводе третья сторона следит за выполнением условий договора. Любой договор должен соблюдаться и в случае его нарушения третья сторона должна принудить выполнить пункты этого договора. ЗАГС, как государственный орган, выполняет роль этой третьей стороны. Зарегистрировавшись в ЗАГСе, мужчина и женщина защищены законами. А есть ли у муллы влияние или полномочия заставить ту или другую сторону выполнять ту или иную часть договора? Нет. Интересно, что, когда люди едут в хадж, саудиты не признают в качестве свидетельства о браке бумагу из мечети. Только государственное свидетельство. Я думаю, это дань традициям – освятить брак, и Коран – это устав для правил жизни.

В свое время роль ЗАГСов выполняли наши бии, аксакалы, старейшины родов. Почему казахи так любят пышные свадьбы? Это были сотни и тысячи свидетелей того, что создается новая семья, а правила всегда были уже проговорены в виде традиций и это тоже был некий общественный договор. И если эти правила нарушались, то для решения конфликта использовался институт биев.

– Мы говорим накануне нового учебного года и в обществе вновь развернулись дискуссии о том, имеют ли право девочки в школах носить хиджаб. И вообще, что говорит Коран об обязательном покрытии головы и тела женщины?

– В Коране нет предписания покрывать голову женщинам, есть прямое предписание закрывать вырез платья на груди. Другое дело, что люди пытаются интерпретировать, что это якобы означает покрытие с головы до пят. Что касается девочек, для них нет предписания покрывать голову, тем более в 10-12 лет. Есть традиция носить платок девушкам – это знак того, что девочка уже сформировалась и готова выйти замуж. И в этом моменте традиционный ислам противоречит Корану, который указывает, что для замужества девочка должна достичь не только половой зрелости, но и благоразумия, а это точно не 12-14 лет. Я думаю, в этом случае более приемлем государственный подход, когда 18 лет – самый нижний возраст для того, чтобы девушка выходила замуж. В этом возрасте благоразумие начинает входить в голову девочки.

– Я столкнулась с ситуацией, когда сельский имам запретил мальчикам и девочкам до 10 лет играть друг с другом, потому что это запрещает шариат. Якобы, это воспитывает в мальчиках женоподобность.

– Это чистейшей воды мракобесие, которое даже тяжело комментировать. В Коране нет таких запретов. Даже намека. Для меня высшим приоритетом является только Коран.

– Возвращаясь к традициям – именно в исламском мире есть традиция выдавать девочек замуж чуть ли не в 10-12 лет, иногда даже за стариков. Как это согласуется с Кораном? Что он говорит о ранних браках, которые существовали и в доисламский период?

– Бог определил, что девочка обязательно должна прийти к половозрелости и обязательно достичь благоразумия. Сейчас у нас другое общество, мы смотрим на прошлое, берем полезное от своих предков, несем традиции по жизни. Но сегодня мы не имеем право решать за своих детей, за кого выходить замуж или на ком жениться, у нас другое общество, другое сознание – и именно об этом говорит Коран. То есть Коран обращается к разуму и к логике, к размышлению, там часто критикуется то, что люди держатся за неправильные традиции. Мы, казахи, гордимся нашими предками, но мы уже не кочевники, мы не одеваемся как наши предки, но это не значит, что мы их не уважаем. У нас полностью изменился быт, мы пользуемся благами цивилизации, но это не значит, что мы перечеркиваем всю нашу культуру. Точно также в вопросе раннего замужества – традиции была, но Коран не рекомендует следовать ей.

– Если вернуться к теме платков, то и в других мировых религиях существовала традиция покрывать голову платком. В просвещенной Европе была традиция, особенно для знатных женщин, покрывать голову и даже закрывать лицо. Откуда пришла эта традиция, и почему она в итоге сейчас ассоциируется прежде всего с исламом?

– Здесь несколько ключевых моментов. Даже в языческие храмы женщины заходили в платке. Что касается арабов, платок у них вплетался в волосы, и это было знаком свободной женщины, не рабыни. У кочевых народов, у тюрков, платок ассоциировался со статусом женщины. Кроме того, у платка есть практический смысл – его, например, одевают при приготовлении пищи. Но, чтобы это явление укоренить, узаконить в сознании людей, ему придали сакральность, чтобы люди думали, что это предписание бога. Повторюсь, в Коране нет предписания о покрытии головы.

– Один из представителей духовенства сказал, что карты рассрочки – это харам, а криптовалютой чуть ли не в Коране предписано заниматься. Как это можно прокомментировать?

– Любой клерикализм по своей природе – мракобесие. Без косности, без догматики духовенство невозможно. Когда клерикалы консервируют свои догмы, они отстают от реальности, но им приходится реагировать на развитие общества. Отсюда и такие нелепые выводы, хотя я не уверен, что этот «духовник» понимает, что такое криптовалюта и в принципе разбирается в банковских операциях и интернет-приложениях. Более того, они часто упоминают об исламском банкинге. Я изучал этот вопрос и скажу с уверенностью – и в исламском банкинге есть проценты, просто они скрыты. Клерикалы не успевают за современными технологиями, и при этом защищают политические интересы еще тысячелетней давности, отсюда и нелепости.

– Меня удивляет, что какая-та часть запретов очень хорошо духовенством проповедуется, даже агрессивно, а есть вещи не столь известные. Как классифицировать эти доводы – одни ссылаются на Коран, другие говорят, что в Коране этого нет, но есть в шариате, или в хадисах. Есть ли иеархия этих писаний?

– На самом деле все просто: абсолютно все течения в историческим исламе опираются на два источника – на Коран и на сунны. Сунны – это предания о посланнике, которые показывают его речь, его отношения, его поведение. Надо понимать так – все, что противоречит Корану, мусульманин не должен принимать. То, что говорят муллы и другие, надо сверять с Кораном. А как относиться к преданиям? Каждый берет ответственность на себя. Человек должен понимать, что предание – не прямая речь послания, это переданные по памяти через 4-5 поколений воспоминания о посланнике. Если мусульманин будет понимать это, и просто включит логику, тогда им будет трудно манипулировать, тогда он не попадет ни в какие секты и деструктивные течения, он будет руководствоваться словом Бога, наивысшим законодательством для любого верующего мусульманина. Коран не слишком большая книга, ее не сложно читать, это около 600 страниц.

– Вы перевели Коран на русский язык. Я уверена, что у вас было очень много критиков, в том числе тех, кто считает, что Коран нельзя переводить ни на какой либо язык, потому что он написан на арабском, арабской графикой, в самом этом языке заложены смыслы, и есть энергетика. С другой стороны, все считают, что любые переводы Корана зависят от уровня глубины переводчика, что это своего рода его толкование. Какова была реакция общества на перевод Корана на русский язык, какова была реакция государства, духовенства?

– О тех, кто говорит, что нельзя переводить с арабского. У этих высказываний одна цель, чтобы у потребителя, того, кто читает Коран, было больше преград к самостоятельному чтению, чтобы он был зависим от интерпретатора. На каком языке говорят те же муллы? На казахском и при этом, ссылаясь на Коран, сами его переводят. Бог утверждает, что он ниспослал Коран на ясном арабском языке, он говорит, что он очень легок в понимании. Я, когда взялся за перевод, убедился том, что истины, изложенные в Коране, не двусмысленные, они не сложны, есть речевые обороты, которые мы обычно не применяем, но они простые. Именно в этом Коран отличается от любой другой литературы, от другого письменного источника. Мне было легко переводить, я не опирался на средневековые или любые другие интерпретации, я работал подстрочным смысловым способом, где одна часть текста объясняет другую часть. И по крайней мере, между моим переводом и оригиналом нет посредников в виде комментаторов, в виде интерпретаций тысяч людей, которые жили ранее.

Что касается реакции на мой перевод, она была неоднозначной. Когда я сдал для экспертизы в министерство информации свою работу, мне три раза отказывали, приводя незначительные доводы. Я добился встречи с министром, тогда им бы Дархан Калетаев, сумел убедить его. И на четвертый запрос мне дали разрешение на распространение перевода на территории Казахстана. В приватных разговорах чиновники открыто говорили, что муфтият просит не давать мне разрешения на издание моего перевода, потому что я сектант, и блокировали меня кулуарно. До сих пор ни один магазин, распространяющий религиозную литературу, не принимает мой перевод для распространения. Мне в открытую говорят, что ДУМК не разрешает, потому что я их оппонент.

– Официальный запрет был от ДУМКа?

– Они по закону не имеют право ничего запрещать, они являются простым религиозным объединением, мне же государство разрешило. За три года я выпустил три тиража и за это время ни один мулла, ни ДУМК не указали ни на одно искажение в переводе. Меня критикуют, мне угрожают, но избегают открытых дебатов. Со мной борются кулуарно.

Но запрос есть, особенно в последнее время. Я имею право распространять книгу в стационарных точках, но все они монополизированы ДУМК.

– А что вы думаете о переводе Корана Пороховой? Это ведь переводы смыслов, как вы их оцениваете? Чем отличается ваш перевод?

– Все переводы в историческом исламе исходят из доктрины мировоззрения, вероубеждения того или иного направления – шиитского, суннитского, ахманитского, суфийского, салафитского и т.д. Исходя из чего автор вкладывает свое понимание и терминологию. Халиф Алтай, переведший Коран на казахский, опирается комментарии, разъяснения, толкования из литературы 500-1000 летней давности. Я этой литературой не пользовался, это уже как минимум отличие. Что касается переводов на русский язык, их 19. Я перевел, как это делают переводчики. Вы поймете в чем разница, на таком примере. В 3 суре, в 19 аяте есть фраза, которую все переводчики трактуют как «Истинной религией перед Аллахом является ислам». А я перевожу дословно: «Истинной обязанностью перед Богом является смирение». Сравните два перевода – смысл практически полярный. Порохова не исключение. Я знаком с ее супругом, дискутировал с ним и он объяснил, что работал в паре с женой. И она опиралась на его мнение и перевела Коран в стиле белого стиха. Сам стиль предполагает ритмичность, подбор под рифму выражения, он в любом случае будет в угоду той же самой рифме, приходится использовать синонимы. Белый стих, по моему субъективному мнению, сослужил не очень хорошую службу в плане донесения смысла.

Но я подчеркну, что у всех переводов основной смысл донесен, т.е. – единобожие, запрет убивать, воровать, разница только в интерпретации.

• 104
• 73