«Слова назидания» побуждали казахов презирать себя, своих предков, язык и культуру

Казахстанский филолог и культуролог Зауре Батаева, давно и успешно работающая за рубежом, выступила с сенсационными статьями о том, что автором «Слов назидания» является не Абай, а Мухтар Ауэзов и один из лидеров «Алаш-Орды» политтехнолог Алихан Букейханов. В пользу ее версии говорит то, что архивы автора «эпопеи казахской жизни» засекречены до 2093 года.

Зауре Батаева свободно владеет, кроме казахского и русского, английским и другими европейскими языками. Преподавала казахский язык и литературу в Казахстане, а с 2000-х – казахский язык и культуру за рубежом, а частности – в университетах США на факультетах, специализирующихся на изучении центральноазиатских стран. 

– Уроки казахского языка брали в основном докторанты факультетов антропологии, истории или политологии. В учебный курс входили чтение и анализ «Слов назидания» «Абая» (оговорюсь: «Абай» в кавычках – не ошибка). Я считала их в то время важным источником для понимания казахской культуры и ментальности, – рассказывает Зауре. – Совершенно неожиданно для меня американские студенты подняли на смех автора «Слов», обвинив его в высокомерии и самовосхвалении, что, по их мнению, не присуще настоящим гениям и интеллектуалам. Они также утверждали, что представитель кочевого общества XIX века не мог написать столь негативные вещи о своих сородичах и собственной культуре, если, конечно, он не был коллаборантом и бенефициаром колониальной политики царской России. А она в то время, как мы знаем, пыталась всеми доступными средствами забрать земли казахов, а их самих принудить к осёдлости. 

Я пыталась, конечно, доказывать обратное, вступая в длительные споры. Но подобная постановка вопроса застала меня врасплох, так как ничего подобного раньше слышать не приходилось. Такие дискуссии помогли мне взглянуть на себя со стороны как на носителя советско-казахской культуры и посмотреть на содержание «Слов назидания» с другого ракурса. 

И все же на поиски моего «Абая» меня вдохновили на самом деле вовсе не американцы, а горячие дискуссии в социальных сетях Казахстана, где малейшая критика в адрес поэта вызывает истерику общественности. Как бы парадоксально это ни звучало сегодня, приступив к исследованию, я хотела доказать критикам, что Абай Кунанбаев был одиноким и непонятым своим окружением интеллектуалом (то есть, преследовала вполне «проабайскую» цель). Поэтому он доверил свои личные наблюдения и сокровенные мысли дневнику, который не намеревался публиковать. Следовательно, считала я, обвинять его в коллаборации и предательстве, а тем более – интерпретировать его «Слова назидания» как негативно влияющие на самооценку казахов, было бы, по меньшей мере, необоснованно.

– Про Жамбыла говорят, например, что физически такой человек существовал, а вот поэта с таким именем не было…

– В случае с Жамбылом поэт и физически, и творчески существовал. Его творчество было скрупулёзно проанализировано в 2013 году в книге «Джамбул Джабаев. Приключения казахского акына в советской стране», где российские и западные исследователи на основе архивных документов показали, как беспощадно талант и труд 90-летнего поэта-импровизатора эксплуатировались советскими пропагандистами для создания панегирика советскому государству и Сталину. Другими словами, пожилой акын был одурачен группой мошенников, коих террор 30-х годов прошлого века наплодил сотнями.

Существовал ли казахский поэт и философ «Абай Кунанбаев», выучивший русский язык за три месяца в приходской школе, а потом, будучи, как и все его соплеменники, сезонным кочевником, без какого-либо формального образования самостоятельно углубившийся в труды западных мыслителей и русских классиков? Мой ответ: нет, не существовал и не мог существовать. Этому вопросу я посвятила все 8 глав статьи «Загадка Абая» (https://elimai.kz/zagadka-abaya-velichajshij-neizvestnyj-poet-kazaxstana-vi.html) и две главы статьи «В поисках «Абая»: письма Адольфа Янушкевича, ещё одна советская подделка» (https://dialog.kz/articles/kultura/2022-05-26/zaure-bataeva-v-poiskah-abaya-pisma-adolfa-yanushkevicha-eshchyo-odna), а здесь, в этом интервью, вкратце суммирую результаты анализа первоисточников.

Так вот, фактчекинг довольно быстро показал, что версия, известная нам по советским и постсоветским источникам, является не более чем мифом, настоящая история и биография Абая Кунанбаева на самом деле никогда не были научно исследованы. Однако, согласно историческим источникам, кочевник с именем Ыбрай Кунанбай действительно существовал. Журналист и этнограф, один из лидеров движения «Алаш» Алихан Букейханов, участвовавший в переписной экспедиции Федора Щербины в Степной край (1896-1899), собственноручно зарегистрировал в своем отчете жителей мужского пола Чингизской волости Семипалатинского уезда имя этого казаха – оно числится в списке жителей аула №1. 

Однако, обширно комментируя историко-культурные аспекты региона в том же отчете, Букейханов не идентифицировал «Ыбырая Кунанбая» с поэтом «Абай», что резко противоречит его собственному сообщению пятью годами позже в некрологе «Ибрагима (Абая) Кунанбаева», где он утверждал, что «Ыбырай Кунанбай» из Чингизской волости являлся знаменитым поэтом. То, что в своём переписном докладе от 1900 года Букейханов не назвал его поэтом, является ещё одним подтверждением того, что утверждалось в статье «Загадка Абая». А именно – «Букейханов либо использовал имя этого человека в качестве гетеронима (псевдонима), либо включил имя этого человека в список сам – как из политических соображений, так и по причинам личного, творческого характера. Из этого следует, что Ыбырай Кунанбай, упомянутый в отчете Букейханова, и, вероятно, умерший в 1904 во время какой-то эпидемии в регионе, не был поэтом и не имел никакого отношения к текстам, известным нам как произведения поэта-переводчика «Абая», тем более к текстам «Слов назидания», чей корпус появился только в 1932-33 годах.

Изучение первоисточников обнаруживает три важных этапа генезиса поэта-переводчика, которого мы теперь называем «Абай». Первый можно отнести к последнему десятилетию XIX века, когда поэт-переводчик «Абай» был неизвестен казахским и русским читателям, но произведения, теперь приписываемые ему, уже создавались на страницах первой русско-казахской газеты «Дала Уалаяты газеті» разными авторами, а именно Алиханом Букейхановым и другими. К примеру, в текстах «Слова назидания» были широко использованы идеи поэта, историка, этнографа, востоковеда и собирателя устного народного творчества Жусупа Копеева.

Второй этап генезиса начинается с момента появления авторства «Абая» в начале XX века, когда Алихан Букейханов, объединив усилия с Ахметом Байтурсыновым и Миржакыпом Дулатовым, начал вводить имя «Абай», как поэта и философа, в узкий круг казахских интеллектуалов, постоянно цитируя его в своих журнальных статьях и публикуя сборники его стихов. Есть стилистические признаки, указывающие на то, что эти трое сотрудничали как в написании, так и в редактировании этих стихов.

Третий и заключительный этап появился в начале 30-х, когда советская власть с помощью Мухтара Ауэзова решила вылепить из «Абая» казахского поэта и прорусского мыслителя национального уровня, приписав ему авторство 43 прозаических текстов. Таким образом, канон «Абая», с которым мы все знакомы с детства, был успешно создан именно на этом этапе.

Эти данные позволяют думать, что «Абай» был неким конструктом, созданным несколькими авторами. И все же автором многих стихов и переводов, приписываемых сегодня «Абаю», был сам Алихан Букейханов, который, начиная с 1889-го по 1937 годы, под разными псевдонимами регулярно переводил произведения русских классиков на страницах разных печатных изданий.

– У каждого исследователя есть в запасе железный аргумент в защиту своей версии. Есть ли у вас дополнительный довод, доказывающий, что «Слова» «Абая» – подделка? 

– Для этого нужен доступ к архивным файлам Мухтара Ауэзова, который участвовал в создании обоих источников. Он был составителем и редактором первого советского издания полного собрания сочинений «Абая», опубликованного в 1933 году. И вот там 43 прозаических текста были впервые презентованы как «Слова назидания». Судя по тому, что в предисловии к первому изданию писем Адольфа Янушкевича («Дневники и письма из путешествия по казахским степям») автор книги «Адольф Янушкевич и его книга» Фаина Стеклова выразила особую благодарность Ауэзовым, то и сам писатель, и члены его семьи имели отношение к публикации этого источника.

К сожалению, пока архивы Ауэзова нам не доступны – они засекречены до 2093 года. Однако в филологии в случаях подделок широко используется метод поиска внутренних доказательств, другими словами – анализ текста. Приведу несколько примеров и внешних, и внутренних доказательств, которые в любой другой научной среде считались бы доказательствами подделок, но игнорируются в официальной филологии Казахстана. Так вот, если верить письмам Адольфа Янушкевича, якобы написанных им в 1846 году, он был лично знаком с неким султаном Бараком. Но, как утверждают профессиональные историки, упоминаемый султан был никем иным, как Бараком Турсыновым, одним из казахских вождей, согласившихся на присоединение Среднего жуза к Российской империи в XVIII веке. Согласно российским административным записям, султан Барак умер в 1750 году. Мог ли сам Янушкевич так солгать, выдумывая фейковые встречи в 1846 году? Скорее всего, ошибку допустили некомпетентные создатели этой книги.

Еще один пример. Сегодня ни для кого не секрет, что прототипами многих текстов, вошедших в корпус «Слов назидания», являются статьи других авторов, в частности, Алихана Букейханова (Дала Уалатының гәзеті, 1889) и Жусипбека Аймауытова (журнал «Абай», 1918). Таким образом, «Слова назидания» несут в себе отпечатки как фальшивки, так и плагиата. 

P.S. «Зачем архивы Мухтара Ауэзова засекретили до 2093 года и почему биографии Абая и Алихана Букейханова заказали российским ученым? Об этом в ближайшее время.

Фото и иллюстрации из открытых источников.

• 505
• 549