Серому кардиналу – 70 лет

В эти дни исполняется 70 лет одному из самых загадочных политиков Казахстана – Нуртаю Абыкаеву. К нему как-то органично и уже, пожалуй, навсегда приклеилось звание «серого кардинала», присущее человеку, абсолютно противоположному понятию публичности.

По какому-то стечению обстоятельств его имя произносится с почтением даже теми, кто не имеет и отдаленного представления об истинных масштабах его присутствия при принятии самых для страны решений. Впрочем, и среди искушенных жителей левого берега Астаны его имя воспринимается вне зависимости от тех позиций, которые он занимал. Даже те периоды, когда он возглавлял то МИД Казахстана, то посольство в России или КНБ, никому и в голову не приходило называть это «почетной ссылкой» или тем более «понижением». Это воспринималось как часть некого замысла и предвестником серьезных перемен. Правда, видимых перемен, как правило, никогда не происходило, но и это тоже для нашего истэблишмента, привыкшему к тому, что самые серьезные вещи происходят незаметно, служило только подтверждением исполнения некой, никому не постижимой миссии.

Несмотря на то, что он был в свое время замешан в серии скандалов, наиболее резонансным из которых был история с МИГами, его репутация не только не пострадала, но обросла дополнительным ореолом влияния.

Его стратегическое и тактическое абсолютное молчание, по словам тех, кто его хорошо знает, вовсе не означает отсутствие собственной жизненной позиции. Скорее, он обвиняется в таланте слушать собеседника и найти в любом монологе то зерно, которое способно прорасти в результат.

Нуртай Абыкаев в первом круге президента уже почти сорок лет. Их взаимоотношения – вне подозрений, хотя Нурсултан Абишевич не однажды испытывал его и властью, и видимым забвением. Возможно, разгадка в том, что Нуртай Абыкаевич совершенно равнодушен к атрибутам власти, а его жизненное кредо – в безусловной преданности дружбе с президентом. Слово «безусловной» здесь является ключевым. Очевидно, что президент ценит эту черту его натуры, которая является скорее свойством характера Абыкаева, чем сознательной линией поведения. Говорят, что даже когда президент отдалял его от себя на какое-то время, то самые пристальные наблюдения «заклятых друзей» не могли уловить признаки обиды. Скорее, он впадал в долгое внутреннее расследование: что я сделал не так, где совершил ошибку? «Если ты в чем-то не согласен с человеком, то, либо уходи, либо принимай его таким, какой он есть», — считает он. Он разделяет старую истину о том, что каждый народ заслуживает своего правителя.

Словно высеченное из камня лицо «серого кардинала» скрывает довольно неожиданные «слабости». Как выяснилось, он очень душевно поет, много читает и практически не способен отказывать. Говорят, что человек бывает искренен только в мелочах. Если это считать «мелочью», то он всегда галантен с женщинами.

Его супруга, Рима Филипповна, пишет детские стихи и выпускает книги, дочь замужем за французом, сын Сергей — посол в Греции, а его брат Марат мотается по автогонкам мира, пережив несколько серьезных аварий. Довольно заурядно для статуса «серого кардинала»…

«Последний из могикан» оказался вне досягаемости всех ловушек, свойственных принадлежности к кругу избранных. Ему, очевидно, как ни странно, удалось сохранить лицо, дистанцировавшись от мышиной возни, сопровождающей любую роскошь придворных залов.

 В 2005 году нашему журналу Exclusive.kz в рамках проекта «В круге первом» удалось получить первое и пока единственное эксклюзивное интервью Нуртая Абыкаева.

Нуртай Абыкаев: «Целевой установки -непременно «удержаться» во власти я перед собой не ставил»

Мы начинаем новый проект «Эксклюзива» — «В круге первом». Его цель — через серию обширных интервью познакомить вас с персонами из первого окружения президента Республики Казахстан Н.А.Назарбаева. Это не предвыборный проект, а потому мы надеемся, нам удастся сохранить непредвзятость.

Эти люди помогали главе нового государства в становлении и укреплении обретенной независимости, в решении непростых задач того времени. Какими были первые эскизы нашей истории, курьезные случаи, процессы внутренней трансформации, без которых немыслимы любые события — вот тот жанр, в котором мы планируем построить наши беседы. Мы надеемся, что эти воспоминания о прошлом помогут по-новому взглянуть на нашу действительность и осознать текущий момент в его исторической эволюции.

История каждого народа заслуживает трезвой до иронии оценки. Казахстан — не исключение. Новым поколениям очень важно понять, что государство строится не на упрощенных алгоритмах, основанных на идеальных схемах, а через сомнения и поиск, присущие реальной жизни.

Об уникальности опыта каждого поколения, о том, как оно оценивает свою роль, о самом ценном в жизни — человеческих отношениях — мы и хотели бы рассказать в этой рубрике. Наш первый гость — человек с первых дней и до настоящего времени находящийся в большой политике, всегда привлекающий интерес, несмотря на то, что всегда стремится остаться в тени, — Нуртай Абыкаев.

— Вы — один из пред­ставителей первой прези­дентской команды, кото­рой была заложена наша современная элита. Как вам удается столько лет находиться во власти?

— Возможно потому, что везде, куда бы меня ни направляли, я стремился добросовестно работать, ответственно относился к порученному делу, точно придерживался избран­ного президентом страны Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым курса реформ и стратегических установок. А такой целе­вой установки — непре­менно «удержаться» во власти, я перед собой не ставил.

— Не секрет, что вас не раз пытались скомпро­метировать, втянуть в какие-то разборки. Однако это никому не удалось. Бо­лее того, у вас сложилась репутация человека, ко­торый всегда стремится всех помирить и ни с кем не сводит счеты. Как вам это удается?

— Всегда стараюсь из­бежать любых ссор, а тем более — интриг. Даже если вдруг возникает напря­жение во взаимоотноше­ниях с кем-либо, будь то служебные или личные вопросы, стараюсь их раз­решать открыто, как гово­рится, лицом к лицу. Как правило, в таких случаях недопонимание снимается, и не надо «сводить счеты».

А если нет, то беру тайм-аут: время покажет — кто был прав, а кто нет. Ин­триги, аппаратные игры, многословие — все это прямые помехи в нормаль­ной работе, особенно, если речь идет о команде главы государства. Абсолютно убежден — каждый должен отвечать за свои слова, за порученный участок. Ког­да человек следует этим принципам, его сложно скомпрометировать. А на­счет «всех мирить», это порой необходимо, и когда это получается, то заме­чательно. А в нынешней парламентской деятель­ности это именно необхо­димость.

В целом же, говоря о принципе работы сплоченной командой, хочу отметить, что время сейчас достаточно непростое, слишком много раз­личного рода угроз, исходящих как извне, так и еще не решен­ных проблем внутри — это реальность сегодняшнего дня. Казахстан набирает значитель­ные темпы экономического и политического развития, их надо не только сохранить, но и приумножить. Перед нами поставлены большие задачи, решение которых требует ком­плексного подхода, общих уси­лий. Вот для этого нам и нужно абсолютное взаимопонимание, нужна сильная профессио­нально эффективная и главное — единая команда.

— Расскажите, пожалуйста, о вашей первой встрече с пре­зидентом Нурсултаном Назар­баевым. Что так надолго вас в нем привлекло?

— Это было еще в начале 1980-го. Тогда я работал в ЦК Компартии республики в от­деле сельхозмашиностроения, а Нурсултан Абишевич приехал из Караганды в качестве секре­таря ЦК по промышленности. В его ведении находился и наш отдел, и мне часто приходилось бывать у него. Бывали случаи, когда он поручал мне замещать его помощника, когда тот от­сутствовал. Так и познакоми­лись.

Через несколько лет, в мар­те 1984 года, Нурсултана Абишевича назначили председате­лем правительства республики и, спустя четыре месяца он пригласил меня к себе в каче­стве помощника. А в 1985 году меня направили руководителем Фрунзенского тогда еще райо­на г. Алма-Аты. Через три года он вызвал меня и вновь пред­ложил вернуться к нему помощ­ником. Я был рад его доверию и согласился, поскольку знал по прежним годам, что работа будет живая, интересная и по­лезная для профессионального роста, приобретения опыта.

Нурсултан Абишевич впе­чатлял и впечатляет своей энергетикой, конструктивнос­тью, целеустремленностью, глубокими знаниями проблем экономики и потрясающей работоспособностью. И одно­временно — покоряет редким обаянием. С ним легко и ин­тересно общаться и работать, хотя он заставляет полностью выкладываться. Он очень це­нит тех соратников, своих сотрудников, которые умеют работать, знают дело и хорошо его делают, и еще одно, что вызывает восхищение, — его память. Вот у меня, допустим, неплохая зрительная память. А у него — исключительные и зрительная, и моторная. Ма­ленький штрих на этот счет: он, встречая своих очень дав­них знакомых, прекрасно пом­нит их по имени и отчеству. Еще одна отличительная черта президента — он очень много времени уделяет самосовер­шенствованию.

— Однажды один шведский журналист сказал: сила вашего президента в том, что он ка­зах с головы до пят, он символ вашей нации. Как бы вы сфор­мулировали наши национальные черты и охарактеризовали президента как носителя этих черт?

— Это неплохое определе­ние, хотя в данном случае и не очень точное. Любая нация имеет свой менталитет, фило­софию. Казахи лелеяли эту землю, защищали ее в битвах, но всегда стремились жить в мире и согласии со всеми со­седями. И сила нации в том, что ей удалось синтезировать и впитать в себя лучшее, что есть в восточных и западных циви­лизациях, контактировавших с нашей территорией.

Наш президент при всем том, что знает, чтит и защища­ет традиции предков, является ярким носителем философии евразийства. Это одна из его отличительных черт. Он пер­вым на постсоветском про­странстве начал пропагандиро­вать эти идеи, хотя его мнение далеко не все разделяли. Но время доказывало его право­ту. Дальновидность президента позволила нашей стране за­нять лидерские позиции. Мы ведь сегодня воспринимаем как должное то достояние, которое далось ему ценой осознания своей колоссальной от­ветственности перед народом. У нас ни у кого не было опыта создания нового государства, выбора самостоятельного пути развития. Это давалось нелег­ко. Знаете ли вы, например, какое давление на президента оказывали различные сто­ронники сохранения статуса ядерной державы? Помню, что нам сулили тогда огромные блага и инвестиции. Но Нур­султан Абишевич принял му­дрое решение, которое сейчас по достоинству оценивается всем мировым сообществом, — мы отказались от ядерного оружия. Позже мы получили гарантии от ведущих держав ядерного клуба, и этим обеспе­чили стабильность не только в регионе, но и на евразийском пространстве.

Наш президент целенаправ­ленно с первых лет выстраивал партнерские и дружеские отно­шения со всеми странами. Как вы помните, ему практически на грани геополитического кризиса удалось собрать быв­ших союзных руководителей в Алматы и создать СНГ, сохра­нить хрупкий мир. Поверьте мне, за каждой инициативой президента, будь то евразийство, таможенный союз, ШОС, СВМДА, стоит глубоко продуманная прогрессивная идея, которая на каждом эта­пе выполняет свою миссию. И, наверное, все согласятся со мной, что лидера масштаба Назарбаева на постсоветском пространстве нет.

— Президент «бросал» вас на самые разные участки: то пре­зидентская администрация, то КНБ, то МИД, теперь — сенат. Вы всегда были согласны с его кадровыми решениями и по по­воду себя, и по поводу других?

— Я всегда принимал его ре­шение как должное, зная, что оно продумано основательно и преследует конкретную цель. Весь мой опыт совместной работы показывает, что пре­зидент всегда бережно и терпе­ливо относится к руководящим кадрам, воспитывает их, дает возможность набрать нового управленческого и жизненного опыта.

Нурсултан Абишевич очень тщательно готовится к кадро­вым решениям и всесторонне анализирует каждую канди­датуру.

Не скрою, что порой его решения бывают весьма не­ожиданными. Но за ними стоит глубокая продуманность и не­редко — весьма долгосрочные планы, которые не видны по­верхностным взглядом.

— Ваши назначения всегда были сопряжены с тем, чтобы поменять стиль ведомства, его концепцию?

— Я знаю, что нужно в боль­шой политике и командной работе. Сегодня для полити­ческого госслужащего — это главное. А все остальное — это конкретика, составляющие по­литики, будь то МИД или КНБ. Назначения на тот или иной пост зачастую связаны не с из­менением стиля ведомства или его концепции, а с изменениями в политике — какие-то задачи уже решены, а на повестке дня — новая жизнь, новые задачи. Конечно, это требует опреде­ленных изменений в работе ведомства, но и необязательно коренных преобразований. По крайней мере, мне Нурсултан Абишевич таких задач в разных ведомствах не ставил. Потен­циально любой новый руко­водитель может и, более того, должен улучшать работу на доверенном ему участке. Ведь в этом, по большому счету, и состоит содержание прогресса в управлении страной, резуль­тат которого — улучшение на­шей с вами жизни. К слову, во время своей работы в КНБ я попытался усилить информа­ционно-аналитический статус этого ведомства. И это было очень важно. Кстати, позднее по нашему пути пошли и росси­яне, которые располагают для этого большими ресурсами — и материальными, и интеллекту­альными.

— Вы ностальгируете по со­ветским временам? Насколько комфортно вы себя сейчас чув­ствуете?

— Вы знаете, люди, как правило, ностальгируют не по со­ветским временам, а по годам своей молодости, поскольку в этот период сама жизнь вос­принимается наиболее кра­сочно, оптимистично, ярко. Причем независимо от эпох. Думаю, что все мы — поколение конца прошлого — начала XXI века будем ностальгировать по первым годам независимости, как бы сложны они ни были. Это наша история, это наши лучшие интересные годы жиз­ни. Глупо перечеркивать свое прошлое. А комфорт, я имею в виду внутренний — душевный, человек во многом создает себе сам, а не эпоха. Нужно жить в ладу со своими принципами и убеждениями, со своей совес­тью, тогда и будет комфортно жить. Даже независимо от ста­туса или благосостояния.

— В последнее время вы чаще выступаете как публичная фигура. Правда, все же крайне редко. Тем не менее вы меняете свои принципы или ситуация меняет их?

— Мне часто задают подоб­ного рода вопросы.

Первое, что надо понимать, публичность или непублич­ность очень тесно связана с выполняемыми должностными функциями. Все занимаемые мной ранее должности к числу публичных особо и не отно­сились.

Второе — действительно, я по характеру не склонен к многословию там, где этого не требует работа. Там же, где я говорить обязан, я это делаю. И на должности председателя сената это делать приходится порою целый день — будь то пленарное заседание палаты или зарубежный визит, во время которого разъясняется политика нашей страны и ее президента.

И третье. В нашу жизнь плотно вошел так называе­мый пиар. И есть чиновники, которые уделяют ему особое внимание. Но я к их числу не отношусь и разрабатывать про­грамму популяризации своего имени не собираюсь.

Поэтому скажу так: прин­ципов своих я не меняю, просто нынешняя деятельность требует публичности.

— По моей версии, ваша за­дача в сенате состоит еще и в том, чтобы начать процесс гражданского взросления парла­мента. Это очевидно, что его роль нужно повышать. Другое дело, парламент не совсем по­нимает, что вместе с взросле­нием растет ответственность. VI еще, значит ли ваш приход в сенат, что мы готовимся-таки к парламентской республике?

— Здесь я с вами во многом не согласен. Не согласен с тем, что парламент сейчас является граждански неповзрослевшим или не понимающим своей ответственности. И еще, что пришедший во главу его новый человек в одночасье все это ре­шит. И с парламентской респу­бликой у вас перехлест. Нужна ли она нам? Спросите у народа. А если станет нужна, то только последующим поколениям.

Конечно же, парламент и сенат, в частности, еще на­ходятся в своем развитии, сами традиции современного парламентаризма у нас еще только зарождаются. Но, ду­маю, что наш парламент до­статочно адекватен времени и общественным процессам и, безусловно, ответственен перед народом и государством.

— В заключение нашей беседы простой человеческий вопрос: как вы «уходите» от работы? Как восстанавливаетесь?

— Спорт. Меня очень увле­кают волейбол, горные лыжи и гольф — они позволяют отре­шиться от всего окружающего, снять с себя напряжение. Я — за культ спорта. Мои увлече­ния разделяет моя семья.

Я поддерживаю стремление главы государства поднять отечественный спорт, пропа­гандировать здоровый образ жизни. Это один из приори­тетов долгосрочной стратегии развития государства. Спорт должен стать нормой жизни для каждого казахстанца. Лич­но для меня спорт — это необ­ходимость, это часть меня.

• 68
• 64