Самостоянье человека

Теперь о другом, совсем о другом.

16го февраля умер Григорий Померанц. Философ, отнюдь не кабинетный мыслитель, «духовный вожатый» немалого числа поглощенных самостроительством моих современников.

Умер на 95м году жизни. Долгожитель. А какую жизнь прожил! Фронт-лагерь-диссидентство. Убежденный молодой коммунист, прошедший войну от начала до конца, дважды раненный, контуженный, участник боев за Сталинград, от сержанта до лейтенанта, парторг батальона. И вскоре после войны…прозревший антисоветчик. В 1949м арестован за «антисоветскую деятельность», лагерь, амнистия после смерти Сталина. Его статьи, книги, суть его философии: проповедь духовной автономии, свобода интеллекта, нонконформизм, «самостоянье» личности, нерастворение в массе, противодействие навязываемым идеологическим мифам. Довелось побывать на его семинаре в 70е годы. Очень доступный, без тени аррогантности. Без экзальтации. Поражала глубина мышления, широта кругозора. Всё это привлекало к нему. Много будет еще о нем написано и я бы больше сказал, но текст этот о другом. Только еще пару слов о счастливом союзе его и Зинаиды Александровны Миркиной. Это был на редкость гармоничный, испытанный временем, невзгодами, не только союз мужчины и женщины, но союз двух, поглощенных напряженной духовной работой творческих людей. И притом без тени соперничества. Знаю только одну еще такую пару: Зинаида Гиппиус и Дмитрий Мережковский. Зинаида Александровна Миркина—истинно религиозный, но не воцерковленный, духовно-христианский человек и замечательный, неоцененный, по-моему, поэт совершенно тютчевской тональности:

Качнулся лист сырого клена,

И тихо вяз зашелестел.

Душа живет иным законом

Обратным всем законам тел.

В ней нет земного тяготенья

И страха перед полной тьмой,

Ей—все потери—возвращенья

Издалека к себе самой.

О, эти тихие возвраты

Листы летят, в глахзах рябя.

И все обрывы, все утраты

Есть обретения себя.

Именно «обретение себя»—тема этого текста. В 1959м вышел фильм Роберто Росселини «Генерал делла Ровере Il generale della Rovere». Потрясающий психологический фильм: военные 1942-43гг, Генуя. Немцы хозяйничуют в городе. Обаятельный абсолютно аморальный мошенник, изгнанный за бесчестный поступок из полка, сутенер, жулик, некто Бардоне, заключен гестапо в тюрьму под видом антифашиста, национального героя генерала делла Ровере. В тюрьме он должен вызвать доверие к себе партизан, выявить среди заключенных лидеров Сопротивления и сообщить их имена немцам, за что ему обещаны освобождение и вознаграждение. Поначалу он легко соглашается стать провокатором, но уже в тюрьме, входя в образ, внутренне перерождается. Тут очень сложный, очень тонкий психологический рисунок. Играет его, и как играет(!), Витторио де Сика. Он показывает метаморфозу, происходящую с этим подонком, его внутреннее перевоплощение, показывает, как он вживается в роль, превращается в того, кого изображает—в патриота, национального героя. Руководители партизан вступают с ним в контакт, разоблачаются, но он не выдает их гестапо и добровольно идет на казнь, поддерживая дух тех, кто видит в не вождя Сопротивления. Суть, по-видимому, в том, что обстоятельства способствовали проявлению другой ипостаси его натуры.

Думаю, что идея фильма не оторвана от реальности. Не в каждом, конечно, заложена потенция морального перерождения, у одних это есть, другим—не дано. Это от Бога. Вот пример—реинкарнация Ходорковского. Его статьи из зоны, интервью—свидетельства духовного прозрения, происшедшего с этим жестким, циничным, суперэффективным менеджером в Краснокаменском его заточении. В дуэли его с Путиным он побеждает. Как бы хотелось Путину, чтобы он сдался и попросил о помиловании! Ждет, ждет. Думаю, не дождется.

Не только чрезвычайные обстоятельства превращают абсолютно земного, погруженного в «добыванье славы и деньжат» человека в homo spiritualis. Вот феномен Александра Галича. Вполне благополучный элегантный красавец, московский бонвиван, успешно подвизающийся на ниве кино- и театрального советского ширпотреба (фильм за фильмом, пьеса за пьесой, включая пьесу о героях КГБ, за который получил награду), жуир, завсегдатай дорогих ресторанов, все блага жизни были у него и он их, ох как, ценил! И вдруг, неожиданно для нас, его современников, сам всё рушит и становится открытым врагом режима, сжигает все мосты. Он был для власти опаснее Высоцкого и Окуджавы. Тем все-таки давали площадки для концертов. Ему же не дали выступить даже в «бытовке» театра Сатиры для актеров. Он пел свои гениальные песни и баллады на частных, переполненных квартирах. Бедствовал. Собирали по трешке с присутствующих. Это была его миссия, его восстание. Нельзя было заставить его замолчать. Магнитофоны работали и популярность его росла.

И не веря ни сердцу, ни разуму,

Для надежности пряча глаза,

Сколько раз мы молчали по-разному.

Но не «против», конечно, а «за»!

Где теперь крикуны и печальники?

Отшумели и сгинули смолоду…

А молчальники вышли в начальники.

Потому что молчание—золото.

Вот как просто попасть в палачи:

Промолчи, промолчи, промолчи!

Его строки расходились на афоризмы. Например, часто употребимые «А у гроба встали мародеры/ И несут почетный караул» или «Мы поименно помним всех, кто поднял руку» и многие, многие другие. Он пробуждал в нас «самостоянье».

Пушкин ввел в русский язык колоссальное по смыслу слово-понятие «самостоянье». Только один раз применил он его в четверостишии:

На них основано от века

По воле бога самого

Самостоянье человека,

Залог величия его.

Умерший в 2000г. философ, историк культуры, той же судьбы, что и Померанц, фронтовик Владимир Библер использовал пушкинское «самостоянье», как антропологическую категорию, выражающую сущностную ценность человека. Духовная независимость человека, свобода воли—в этом смысл «самостоянье». Решусь сказать, что Пушкин—предтеча Бердяева, Сартра, Камю и др. экзистенциалистов. Экзистенциализм—это, по сути, и есть самостоянье.

Причислю к экзистенциалистам и Пастернака. Николай Николаевич Веденяпин в «Докторе Живаго» говорит: «Я думаю, что если бы лремлющего в человеке зверя можно было остановить угрозою, все равно, каталажки или загробного воздаяния, высшею эмблемой человечества был бы цирковой укротитель с хлыстом, а не жертвующий собою проповедник. Но в том-то и дело, что человека столетиями поднимала над животным и уносила ввысь не палка, а…неотразимость безоружной истины, притягательность её примера.»

Тот же смысл в «Лейтенанте Шмидте»:

О государства истукан,

Свободы вечное преддверье!

Из клеток крадутся века,

По Колизею бродят звери,

И проповедника рука

Бесстрашно крестит клеть сырую,

Пантеру верой дрессируя,

И вечно делается шаг

От римских цирков к римской церкви…

Не помню кто сказал, что этот роман—роман тайн, сокрытых знаков, символических столкновений и мистических пересечений судеб, что это полотно, написанное на основе стихов-этюдов. Если в двух словах передать смысл, суть романа, то это «самостоянье» его трагического героя—Юрия Андреевича Живаго.

Напрасно в годы хаоса

Искать конца благого.

Одним карать и каяться,

Другим—кончать Голгофой.

• 74
• 69